Новогодние каникулы это прекрасное время застолья и безделья, но это время информационного вакуума. СМИ, которым надобно о чем-то вещать, превращаются на исходе новогоднего безвременья в настоящих информационных хищников, готовых уцепиться за любой информационный повод. Грамотные менеджеры общественного внимания этим пользуются, организуя информационные потоки вокруг своих клиентов. Вот в прошлое посленовогодье наше «гражданское общество» обсуждало призывы Ивана Охлобыстина к сожжению геев и намерение Владимира Жириновского регламентировать сексуальную жизнь членов партии ЛДПР. Сейчас, наверное, об этом никто и не вспомнит, а год назад про это все писали газеты, рассказывали телеканалы, кипел фейсбук и давали умные комментарии эксперты.

12 января мне был осуществлен загадочный телефонный звонок. Прежде мне неизвестная журналистка, представившись названием прежде мне неизвестного издания из Санкт-Петербурга, попросила меня о комментарии. Я согласился, будучи уверен, что придется комментировать что-нибудь вроде «перспектив развития Иркутской области в наступившем 2015 году».

Сначала о личном. Точнее, сначала история, которую я очень люблю, а потом уже о личном.

Очень люблю эту историю от Гарика Сукачева. Гарика попросили немного рассказать о происхождении его знаменитого хита 1980-х: «Моя маленькая бэйби, побудь со мной».

Не рано ли подводить итоги битвы? Могу ошибиться, но, кажется, уже не рано. Битва выиграна одной из сторон и проиграна другой.

Наиболее влиятельное начальство всех уровней в городе и области однозначно за сити-менеджера в областном центре. Главный начальник региона по сему вопросу не высказывается – то есть, он, возможно, и против сити-менеджмента, но, когда надо будет, скорее всего, выскажется за. Сама тема широкие круги иркутской общественности, если и заинтересовала, то не взволновала. Раскачать горожан Иркутска на активное противостояние властям на этот раз не удалось. Почему?

Колонки, вроде этой, принято начинать с фраз вроде: «Позволю себе реплику на остроактуальную политическую тему». Сегодня в Иркутске всем ясно, о какой теме может пойти речь после такой преамбулы. Да-да, конечно же, о планах «руководства» переключить славный город Иркутск в режим сити-менеджерского управления.

Потрясающую городскую байку услышал я от одного «культурного человека».

Многословно распространившись о былом культурно-историческом величии города Иркутска, «культурный человек» на полном серьезе залепил следующее: «Ты ведь в студенчестве посещал студенческую поликлинику на улице Бурлова? Так вот стоматологом там работала княгиня Волконская!»

В минувший уикенд довелось мне посетить премьерный спектакль «Гамлет» в постановке театра, который именуется в Иркутске «театром Гречмана» и имеет репутацию самого профессионального театра из всех любительских театров в мире.

Об этой постановке знаменитой трагедии Уильяма Шекспира (и как я только удержался от того, чтобы не вставить между его именем и фамилией слово «нашего»?), неформально именуемой среди злоязыких поклонников «Девять трупов, не считая бедного Йорика», я не могу сказать ничего, кроме хорошего и удивительного.

Иркутск. Улица Марата. Видная «сталинка» - «сталинский дом», но дом строгой, прямолинейной архитектуры, то есть, без «сталинских ампиров».

Бабушка держит за руку маленького внука и развлекает его тем, что читает ему все написанное на «памятных досках», которыми обшит дом. «Млад и стар» двигаются от одной доски к другой. Остановились. Бабушка читает: «В этом доме с 1934 года по 1937 год жил и работал писатель-партизан…». Сама себе: «Ну и профессия была у человека? Писатель-партизан!». Внуку: «… жил и работал писатель-партизан Петр Поликарпович Петров». Сама себе: «Жил по 1937-й год. Расстреляли видать писателя-партизана. То ли слишком хорошо писал, то ли слишком хорошо партизанил».

Если современному молодому человеку загадать, что зашифровано в «типа шараде»: «Похабовск, я люблю тебя, but I Can't Get No Satisfaction» - он может догадаться, что речь здесь не о вековой проблеме несовпадения высокой любви и низменного удовлетворения, которая, как известно, осложняет время от времени жизнь людям. Тут зашифрованы названия (отсылки к названиям) трех достаточно свежих кинематографических произведений, которые имеют отношение к Иркутску. Это «Похабовск» - фильм скорее для КВНщиков, нежели для мирных зрителей. Это серия коротких фильмов-роликов «Я люблю тебя, Иркутск», про которую слышали многие, но мало кто смотрел. И это фильм «Сатисфакция», прочно увязанный в народной памяти с исполнителем главной роли Гришковцом – фильм, претендовавший на многое, но удовлетворившийся малым.

В своей жизни мне приходилось не раз и не два наблюдать с разных дистанций эволюцию «амбициозного и ответственного человека», которому достался тот или иной начальственный пост. Сразу хочу уточнить, что речь не о бизнесе, когда человек создает себе начальственный пост сам, а о случае, когда человека «назначают». Кроме того, хочу уточнить, что речь идет о должностях, на которых человек получает возможность принимать управленческие решения, влияющие на жизнь тысяч и более людей, иначе говоря, получает возможность как-то трансформировать действительность.

За многие годы преподавания и просто жизни я подметил, что почти все люди у нас знают значение слова «конкистадор», но некоторые как-то теряются, когда слышат слово «конкиста».

На прошлой неделе общался с одной дамой из Новосибирска. Слушал ее впечатления об Иркутске. Кроме стандартного удивления, которое приходится слышать от приезжих - почему иркутяне так не любят свой город? - услышал для себя кое-что новое. Дама сказала, что не ожидала обнаружить в Иркутске эпидемию отъездных настроений, ибо в Новосибирске принято считать, что стремятся к отъезду в столицы жители городов без серьезного историко-культурного прошлого, таких, как Новосибирск. А вот в городах с прошлым, с корнями, «с репутацией» - такого нет. Рассказал ей, что все совсем не так. И, наоборот, иркутяне, перебравшиеся в Новосибирск, отмечают, насколько мелкомасштабны там, в отличие от Иркутска, настроения отъезда.

В Иркутске состоялась презентация, даже небольшая серия презентаций, книги М.Я. Рожанского «Сибирь как пространство памяти». Коротко выскажусь, что лично я могу оценить книгу самой высокой для себя оценкой, то есть определить её, как в высокой степени мыслеобразовательную и стилеузнавательную. Впрочем, оба качества всегда были присущи текстам её автора. Добавлю, что свет увидела книга, которая, почти уверен, войдет в некий читательский канон для тех, кто хотел бы не просто что-то знать о Сибири, но и стремится к тому, чтобы тем или иным образом «мыслить Сибирь», достигать уникальных «смыслов Сибири». Ключевые сюжеты книги – иркутская уличная монументалистика, исторические приключения городской топонимики (названий улиц и т.п.), формы и трансформации коллективной памяти в Сибири, история и актуальное состояние «декабристского мифа» в Сибири. Если кто прочитал хотя бы больше десятка моих колонок в «Иркутской Торговой газете», то легко поймет мое повышенное внимание к книге Рожанского - большинство упомянутых сюжетов давно и очень меня интересуют.

Как человек, написавший около трех сотен колонок в разные иркутские СМИ, и с возрастом понемногу практикующий «тренерскую работу», хочу открыть молодому поколению иркутских колумнистов одно маленькое правило нашей бессмысленной, но увлекательной деятельности.

Выборы в Думу города Иркутска, как известно, состоялись в конце предыдущей недели. В конце этой недели, если не произойдет ничего экстраординарного, свежие думцы изберут председателя Думы и его заместителя. После этого велика вероятность того, что о существовании городской Думы горожане забудут до следующих выборов. Поэтому позволю себе вскочить на финальную информационную волну и посерфинговать напоследок на ней, используя вместо серфинговой доски возможность написания колонки в «Иркутскую Торговую».

В воскресенье Иркутск выбрал собственную городскую Думу. 35 депутатов празднуют свой политический успех.

Выборы отметились, пожалуй, тремя интересными чертами.

Читаю фрагменты исследования самосознания жителей города Норильска. Узнаю знакомые картинки, хотя в Норильске никогда не был.

В городе И. состоялась – страшно сказать! - "стратегическая сессия "Иркутск - город столичный", над которой (по крайней мере, над "заголовком" которой) из городских умников не посмеялся только тот, кто недавно перенес операцию на голосовые связки. Город был обклеен и обвешан плакатами и баннерами, в которых горожанам тоже напоминалось об иркутской столичности. Сцен истерического хохота горожан у этих визуальных напоминалок лично я не наблюдал, но ироничные улыбки видеть приходилось.

На прошлой неделе я побывал гостем в одной телевизионной передаче. Передача была в прямом эфире. Темой передачи был… барабанная дробь!… Путин и вспышка народной любви к нему. Тему так и обозначили - «Путиномания». Имелись в виду пресловутые 87 процентов поддержки политического курса нашей правящей особы.

Давным-давно, сейчас даже не вспомню по какому поводу, заинтересовался я весьма специфической темой. Тему можно определить примерно так: любимый город Иркутск в каторжанской и блатной лирике. Вот тогда мне и попался текст очень старой, то есть, совершенно дореволюционной песенки «С Иркутска ворочуся». Да-да, не «из Иркутска», а «с Иркутска». И не «вернусь» и не «вернуся», а именно «ворочуся».

Включаю сегодня какое-то «говорящее СМИ» - уже забыл, радио или телевизор – а там звучит незабываемым, то ли свадебным, то ли похоронным голосом: «Исторический шанс для отечественного производителя или тяжелое испытание для отечественного потребителя?» Речь о санкциях, точнее, антисанкциях, как вы легко догадаетесь.

Знакомый рассказывал про свое детство, проведенное в городе Саянске. Сообщу для незнающих, что Саянск в Иркутской области это типичный в своё время комсомольский «молодой город». Индустриальный моноград, в котором, как и было положено в социалистическом градостроительстве, есть главный комбинат и еще несколько производств.

Известный британский афоризматик Уинстон Черчилль, если бы имел возможность высказаться об иркутской политике, наверняка, с учетом социокультурной специфики региона, высказался бы так: «Схватка бабров под ковром».

Сразу несколько моих хороших знакомых вознамерились избраться в городскую Думу Иркутска. У ребят есть двоякий ресурс – они достаточно молоды. Двоякий, потому что всегда непросто оценить, хорошо это или плохо в политике? Прецедентов избрания в муниципальные думы достаточно молодых людей в России хватает (да и в Иркутске они имеются), так что шансы у «новых героев» есть. Но у них нет другого важного ресурса – они не принадлежат к элите и не являются детьми элитных родителей. Амбиций у них не меньше, чем у элитариев, но вот происхождение подкачало.

Поколения иркутян заставших перестройку – особенно самый романтический ее период (1988-1990 гг.) - должны прекрасно помнить разные «общественные обсуждения политических вопросов», происходившие в разных местах Иркутска. Мне, например, запомнились такие дискуссии в бывшем Дворце профсоюзов (ныне «бывший клуб «Панорама»), в отдельных НИИ, на трибунах стадиона Политеха… Скажу более, в том месте, где ныне потчует посетителей высококалорийными блюдами ресторан «Нежный бульдог», в конце 1980-х под открытым небом функционировал настоящий «иркутский Гайд-парк». Там действительно можно было обсуждать и ругать всё (включая Создателя и королеву Британии). И еще более того скажу, погоду в нем задавали далеко не городские сумасшедшие, как можно было бы предположить сейчас.

В прошлые выходные в Иркутске завершился блестяще организованный и блестяще проведенный Фестиваль поэзии на Байкале. Хотелось бы обратиться к организаторам не только со словами благодарности, но и со словами поздравления. Искренне поздравляю с тем, что удалось сотворить «культурное событие», которое, я в этом убежден, останется в истории Иркутска 2010-х на первых страницах. Поздравляю Игоря Дронова, Андрея Сизыха (склоняю фамилию, потому что в школе научили, что мужские фамилии склоняются), Анну Асееву, Станислава Гольдфарба… упоминаю только тех из организаторов и вдохновителей, с кем знаком лично. Могу себе вообразить, какой гигантский труд был ими проделан.

Берега реки Ушаковки (в городской черте) это один из боевых фронтов противостояния между Иркутском и мусором. По причинам мне неведомым на берегах реки среди если не невероятного, то чрезмерного количества мусора любят отдыхать многие горожане, которые тут же и умножают количество этого мусора.

Очень скоро иркутяне станут свидетелями достаточно большого и важного политического спектакля под названием «выборы в городскую Думу». Очень прошу не искать какого-либо сарказма в словах «свидетели спектакля», более того, призываю всех активнее голосовать на этих выборов. Когда много политической движухи, когда выборы какие-нибудь – это всегда хорошо. Развивается политическая сознательность и прочие хорошие наклонности. Просто участвуем мы в выборах всего один день, в день голосования, а свидетелями выборных кампаний являемся намного дольше. Обычно, по правилам политтехнологий, не менее 3-4 месяцев. Ну а что спектаклем выборы назвал, так это я считаю как раз сильной, а не слабой стороной демократической политической жизни – то, что в ней многое от спектакля, от шоу, от маркетинга, от рекламной кампании.

На прошлой неделе довелось мне побывать в славном городе Хабаровске, про который прежде приходилось часто слышать, что это один из самых «комфортных» городов в России. В том смысле, что очень чистый и очень… зеленый. Не могу сказать, что чистота Хабаровска меня как-то шокировала – это просто чистый город, хотя и очень чистый для города «переселенческого». Но уровень его озелененности мне действительно показался запредельно высоким и я даже, что называется, по тихой грусти вспомнил о «зеленом прошлом» города Иркутска.

Помните, как регионы укрупняли? Было 89 регионов в Конституции редакции 1993 года, а стало 83. Иркутяне должны помнить, ибо сами прошли через объединение Иркутской области и Усть-Ордынского Бурятского округа, референдуму о котором (в апреле 2006 года) предшествовала довольно яркая и шумная пиар-кампания.

Я, кстати, тогда шутки ради придумал смешной рекламный ролик «за объединение!» За постановку его едва бы кто взялся, впрочем, я и не предлагал никому.