Провинциальная свобода слова

На прошлой неделе я побывал гостем в одной телевизионной передаче. Передача была в прямом эфире. Темой передачи был… барабанная дробь!… Путин и вспышка народной любви к нему. Тему так и обозначили - «Путиномания». Имелись в виду пресловутые 87 процентов поддержки политического курса нашей правящей особы.

Итак, «я пришел в телевизор» говорить о Путине. Никто не давал мне никаких предварительных инструкций о том, что и как я должен говорить о президенте России. Не было вообще никаких согласований. Конечно, тут можно сказать, что телевизионщики сделали ставку на мою внутреннюю самоцензуру. Или на то, что в узких кругах я широко известен как человек, решительно отрицающий популярную в оппозиционной среде доктрину «кто угодно, лишь бы не Путин», вообще отрицающий любое «кто и что угодно», и, в общем-то, действительно склонный считать, что власть казнокрадов-путиноидов лучше, чем власть болтунов-либералов.

Как бы там ни было, я сказал в камеры прямого эфира, что с огромным сомнением отношусь как к идее третьего срока Путина, так и к «крымскому выбору» нашего президента. И трижды повторил, что из-за последнего мы ввязались в очень серьезную международно-политическую игру с совершенно непредсказуемыми последствиями, из которых падение действующей власти может оказаться еще самим мягким из того, что может быть.

Никто в студии не выпучивал глаз. Никто после эфира не обрушивался на меня со словами: «Вы что такое несли?» Меня тепло поблагодарили и обещали приглашать еще. Справедливости ради замечу, что в реальной жизни несколько человек, узнав, что я ходил на телевидение рассуждать о Путине, осведомились, не сказал ли я чего-нибудь лишнего? Что, конечно, лишний раз свидетельствует о специфичности общественного климата в современной России, за что, конечно же, наш президент несет ответственность и очень серьезную. Правда, не он один.

Так вот хочу зафиксировать для истории один интереснейший момент. На протяжении всех 10-12 лет (считать можно по-разному), что функционирует в России в разные годы разной степени мягкости авторитарный режим, в провинциальных СМИ сохранялась и, как я убедился, сохраняется, высокий уровень свободы слова относительно того, что может быть названо «федеральной повесткой дня». Да, всем хорошо известно, что, пусть и не суровые, но серьезные редакционные ограничения в региональных СМИ существуют, и они касаются местных властей. Поэтому, кстати, несмотря на то, что в публичном пространстве я нередко появляюсь в лукавом образе политолога, я могу честно рекомендовать читателям газет и зрителям телеканалов не тратить времени на потребление местной так называемой «политической аналитики». Зато про «кремлевские башни» у нас действительно можно прочитать и услышать много такого, чего не услышишь даже на оппозиционном телеканале «Дождь», не говоря уже о государственных телеканалах.

Так что, как говорится, если выпало в империи родиться работником СМИ, лучше жить в провинции, дабы поменьше трахать себе и людям мозги.