Авторские колонки

На минувшей неделе, в четверг, я провел в баре гостиницы «Марриотт» часовую встречу на низшем уровне с мистером Дэвидом Холмсом, заместителем советника по политическим вопросам посольства США в России, и вторым секретарем политического отдела того же посольства по имени Александр Беллах. В формате короткой холодно-военной сводки об этой встрече можно сказать так: я выпил кофе с представителями того самого страшного Госдепа, которым сейчас в России родители пугают детей, дабы у тех сызмальства потуже затягивались на мозгах скрепы государственничества и патриотизма. Встреча состоялась по инициативе коварной Госдеповской стороны.

Вчера был день рождения Вадима Мазитова – иркутского рок-музыканта, хорошо известного многим иркутянам, которым за сорок. Вадиму исполнилось бы 56 лет. О том, насколько Мазитов и песни группы «Принцип неопределенности» известны за пределами Иркутска, рокерские и околорокерские иркутяне любят поспорить. Мне эти споры не очень интересны, плюс ко всему я испытываю что-то вроде ненависти к жанру «лирической мемуаристики», поэтому позволю себе реализовать давно задуманное – рассказать о Вадике Мазитове один сюжет, который никак не будет вязаться с его героическим рок-музыкантским образом. Это будет история о том, как иркутский рокер Вадик Мазитов навсегда закрепился в лекциях университетского препода разных политических дисциплин, то есть в моих лекциях.

Мне известно, что самоцитирование не украшает никого, в том числе и колумниста. Однако колумнистику, как разновидность пустопорожнего письма, трудно чем-то испортить, поэтому я с легкой совестью начну второй абзац этой колонки с элементарного повторения начала второго абзаца из колонки предыдущей.

Прошел ровно год с тех пор, как Дмитрий Бердников официально вступил в должность мэра города Иркутска.

Увы, традиции чинопочитания и лизоблюдства в нашем богоспасаемом отечестве столь велики, что рассчитывать на какое-либо адекватное восприятие любых хороших слов в адрес действующего начальника никакой мыслящий человек не может. Обвинения в том, что славишь начальство либо за деньги, либо с расчетом на какие-то благодеяния, практически неизбежны. Я вот и колонку эту на всякий случай назвал просто «Бердников», не стал, как обычно, креативить с названием, дабы хоть как-то снизить накал этих неизбежных обвинений. Знаю, что любой усложненный заголовок тоже будет подвергнут критической конспирологии.

Надоело писать про политику региональную. Напишу про политику международную, скажу больше – мировую.

В истории международных отношений принято выделять отдельные этапы, в которые международная политика регулируется некоторыми системами правил, выработанными наиболее влиятельными государствами совместно после какого-либо серьезного, многостороннего конфликта. Эти относительно долгосрочные по продолжительности системы правил принято называть «системами международных отношений».

Вспоминается мне октябрь 2011-го года. Политическая ситуация тогда была примерно такая. Для власти вместе с думскими выборами надвигались большие проблемы, которые потом, после выборов, и случились в виде протестного движения белоленточников. «Рокировка» - объявление на съезде «Единой России» о том, что Путин пойдет-таки на третий срок, а Дмитрий Медведев будет работать при нем премьер-министром – в пиаровском смысле не сработала. Дала эффект, который оказался обратным ожидаемому. Рейтинг Путина пошел вниз, а не вверх. Вниз полетел и рейтинг «Единой России», и рейтинг Дмитрия Медведева. В интернете радикальной оппозицией на пятерочку раскручивалась информационная кампания «Единая Россия – партия жуликов и воров».

Поделюсь одним мемуаром, который в этом тексте пусть побудет на правах этакой «кривой ассоциации».

Году в 2002-м, когда Борис Абрамович Березовский уже сбежал от греха (то есть, от набирающего силу Путинского режима) на Темзу, с которой выдачи нет, а Михаил Борисович Ходорковский был еще на коне, то есть, на ЮКОСе, слушал я в Москве выступление одного политического эксперта. Эксперт очень критиковал «стратегию Березовского» и очень хвалил «стратегию Ходорковского». Он цитировал слова Бориса Абрамовича: «Я покупаю чиновников» - и разъяснял, как собственным примером Березовский продемонстрировал, что скупка людей во власти не помогает в случае противостояния с ней. «А вот Ходорковский с его множеством социальных программ и проектов поступил правильно, - говорил многомудрый эксперт, - он своей благотворительностью как бы купил общество, а не власть, поэтому общество, случись у него проблемы во взаимоотношениях с властью, за него заступится».

Моя бабушка жила в Ново-Ленино, я обожал бывать у нее в гостях – она была настоящей «любимой внуками бабушкой». Бабушка жила на остановке «Подстанция», которая была после остановки «Стройка». С ранних лет я знал, что если «Стройка», то долгий путь в Ново-Ленино на автобусе номер четырнадцать подходит к концу, и на следующей надо выходить.

Были в XIX веке в славном генерал-губернском городе И. триумфальные ворота. Да не одни, а целых две штуки.

Олегу Всеволодовичу Медведеву – без какого-либо преувеличения можно сказать, что одному из персональных символов современного Иркутска – исполнилось пятьдесят лет (подробности). Обойдусь без банальностей про «хороший творческий возраст» и прочей такой лабутени.

В большой околополитике вот уже неделю творится переполох. Впервые на моей памяти подобный переполох связан с изменениями в руководстве одного отдельно взятого региона, который не Москва, не Петербург, не Крым и не Чечня, а самый, что ни на есть рядовой российский регион. В данном случае – скромная Тульская область.

Всей политизированной публике города И. прекрасно известно, что веселящая публику информационная война между Следственным управлением Следственного комитета по Иркутской области, с одной стороны, и даже не высоко, а высочайшепоставленными чиновниками областной администрации, с другой, вышла на минувшей неделе на новый уровень - с задержаниями, обысками и фактическими допросами в формате собеседований.

Время от времени всякий уважающий себя иркутянин должен отвлекаться от дел насущных и закапываться в какую-нибудь социальную философию, художественную литературу, историческую науку, либо просто в мемуаристику с целью выискивания там каких-нибудь новых свидетельств уникальности Сибири вообще и города И. в частности. Ибо полутора абзацами из Чехова, которые остокобылили иркутянам круче, чем кантовское звездное небо с нравственным законом жителям Калининграда, вечно сыт не будешь.

Самым значительным политическим текстом минувшего года мне представляется текст Антона Гуменского «Шествие троллей. Как коммуникации разрушают дипломатию». Текст посвящен проникновению стилистики интернет-троллинга в святая святых политики - в дипломатию, в международные отношения, в мировую политику. Позволю себе длинную цитату из Гуменского, текст которого очень рекомендую прочитать всем интересующимся политикой. Вот как он резюмирует «риски» ситуации, в которой язык троллинга начинает доминировать среди языков политической коммуникации: «В подобных условиях основной профессиональный навык дипломатов – умение договариваться – за ненадобностью теряется. Затянувшаяся аутокоммуникация, бесконечная самопрезентация и нагнетание страстей, коими является пропаганда, разговор с самим собой – вместо разговора с другим – ведут к взаимной изоляции и разрушению системы международных отношений, а традиционный для дипломатии принцип взаимности оказывается идеальным механизмом эскалации противоречий».

За всю историю публичной и непубличной политики было изобретено множество так называемых политических технологий, в простонародье именуемых пиаром. Однако нет и видимо не может быть лучшего пиара, чем общественно-полезный, реализованный от начала до конца проект, с результатами которого граждане имели бы возможность соприкасаться, если не ежедневно, то очень и очень часто. Не придумало человечество ничего лучше.

С новым годом, товарищи! С новым триста пятьдесят пятым годом! Я не сошел с ума и не опечатался. С новым триста пятьдесят пятым годом от рождества Иркутского!

Новая мэрия еще в прошлом году приняла важное и, на мой взгляд, совершенно правильное решение о праздновании в наступившем году 355-летнего юбилея города Иркутска.

Это последняя моя колонка в уходящем году. Пожалуй, обойдусь в ней без обычных «итогов года» и новогодних поздравлений, и вот почему.

В минувшую субботу исполнилось 190 лет восстанию декабристов. Формально это восстание может быть отнесено к категории т.н. «дворцовых переворотов», многие историки дореволюционной России так его и интерпретировали. Однако, в отличие от переворотов, оно имело слишком открытый характер – противостояние на Сенатской площади – а уж по своим последствиям в виде влияния на общественную мысль с дворцовыми переворотами просто несопоставимо.

Совершенно не исключаю, что любимый «национальный вид спорта» – война с собственным прошлым – никогда и никуда от нас не денется. Прежде мне казалось, что в адрес все объясняющей установки «у нас во всем виновато начальство, особенно бывшее» нами самими вылито столько ядовитого сарказма, что очень-очень скоро мы от нее избавимся. Теперь я понимаю, что порицать эту нашу особенность мы можем обильно и качественно, но преодолевать ее совершенно не собираемся.

Новые власти Иркутской области уже, извините за тавтологию, больше двух месяцев «у власти», и им пора заняться высоким мифотворчеством. В моих словах нет ни грамма издевки, только прагматизм. Необходим некий миф о развитии области, который тиражировался бы в СМИ, ассоциировался бы с губернатором и его командой и, пусть и не на раз-два-три, но как-то припоминался бы гражданами в разговорах на тему, куда, собственно, область движется?

В иркутских кинотеатрах демонстрируется фильм Стивена Спилберга «Шпионский мост». В основе сюжета не столько шпионская история, сколько история знаменитого обмена советского разведчика (для американцев – шпиона) Рудольфа Абеля, пойманного американцами, на летчика разведывательного самолета (для нас – самолета-шпиона) U-2 Фрэнсиса Пауэрса. Абеля в 1957 году арестовали агенты американского ФБР, что свидетельствует о силе американской тайной полиции. Три года спустя Пауэрса, после того, как он парашютировался со сбитого самолета, поймали колхозники уральской деревни Косулино, что может быть истолковано как свидетельство силы и крепости советского гражданского общества в те времена.