Авторские колонки

Еще в детстве я очень интересовался тем, какое у Дедушки Мороза было детство? Ведь не мог он сразу появиться на свет толстым, седовласым и седобородым, да еще и  сразу – то ли с дочкой, то ли с внучкой (версия разнятся), именуемой Снегурочкой. Я интересовался у взрослых, но никто из них не знал ответа на этот вопрос, более того, судя по реакции, взрослые удивлялись самой постановке вопроса.
Прошли годы, я вырос и совсем забыл про собственную детскую проблематизацию дедморозовского детства. Мне напомнила об этой теме шестилетняя девочка. При этом ее вопрос прозвучал в этаком «модернизированном» духе. Если я, будучи шестилетним, интересовался, каким был Дед Мороз, когда был маленький, то юное дитя глобализации поинтересовалось, а «ГДЕ жил Дед Мороз, когда был маленьким мальчиком?»

Честно сказать, я совершенно не в курсе того, как рождался креатив, который я опишу ниже, кто является субъектом принятия соответствующих управленческих решений и какие мотивы продиктовали сами эти решения? Мое дело заметить, что получилось просто очень хорошо и весело. Заранее выразив надежду, что все участники креатива, в первую очередь КПРФ, оказавшаяся в некотором смысле пассивной жертвой художественного замысла неведомого мне субъекта управленческих решений – найдут в себе силы для того, чтобы получить удовольствие от того, что получилось.

В минувший четверг я присутствовал на круглом (политологическом) столе, на котором один из участников озвучил, не побоюсь этого слова, эпохальную метафору: «4 декабря был убит кронпринц Фердинанд, и в Иркутской области началась первая мировая война».

Поясняю для тех, кто не понял. Столь жесткой метафорой описано непопадание председателя совета директоров ОАО «Саянскхимпласт» Виктора Кузьмича Круглова в политсовет регионального отделения «Единой России». Не является секретом тот факт, что необходимое количество голосов против Круглова на голосовании было организовано губернатором Иркутской области Сергеем Ерощенко.

Год назад я побывал в деревне Олонки. Давно туда собирался, в места, где много лет прожил человек, который, на мой взгляд, мог бы быть истинным «героем для подражания» для каждого сибиряка, в первую очередь для жителей Иркутской области. Для всех тех, кто не влился в так называемый западный дрейф, не стал серфинговать на миграционной волне, несущей в нынешней России людей с востока на запад.

Этим человеком, собственно, и славна деревня Олонки. Но по идее мы все должны им гордиться.

Даже в школьных учебниках по истории рассказано, насколько противоречиво великий французский мыслитель-просветитель Вольтер относился к церкви (католической) и ко всяческой религиозности. С одной стороны, он отметился по поводу церкви знаменитым: «Раздавите гадину!» С другой стороны, дал слабину и сренегатствовал в другом известном изречении: «Если бы бога не было, его следовало бы выдумать». Помню, еще в школьные годы мне хотелось реконструировать целостность мировоззрения великого мыслителя, то есть примирить два этих высказывания. Получилось что-то вроде: «Если бы гадины не было, ее следовало бы выдумать».

В самом начале 2012 года я запланировал написание этой колонки. Очень хорошо, что «Иркутская Торговая газета» увидит свет именно 22 ноября, то есть у читателей будет возможность оценить, насколько широко в Иркутске заметят и отметят то, о чем в этой колонке вспомню я. Лично я специально никому ни о чем не напоминал.

Итак, воспоминание. Страничка иркутской истории.

Многие из тех, кто не рванул из регионов в столицы и мегаполисы, и кому не наплевать, что думают о таком немодном его жизненном выборе окружающие, придумывают разные «оправдательные сказки». Мол, хорошо здесь в провинции – люди добрые и открытые, природа красивая, ну и вообще получше со всякой «духовностью». Да и «любовь к отеческим гробам» понуждает.

Добавлю и я свою горсточку копеек в эту мифологию. Причем, постараюсь без мифологии, а с рассуждениями.

Прочитавший заголовок этого текста может подумать, что либо автор, либо редакция забыли дописать к двойке ноль. Концепт «Путин 2.0» активно использовался в последней президентской компании Путина, применялся для колеблющейся части пресловутого «креативного класса», то есть для тех «продвинутых», кого не тянуло на Болотную площадь. Мол, проголосуйте за Путина и вы увидите совершенно другого президента – модернизированного, всего из себя интерактивного, такого, что про него не напишут, что он был мелким политическим деятелем времен Марка Цукерберга. Как там вышло с путинским «2.0» не мне судить, а потребителям наживки. Я же просто замечу, что в заголовке нет никаких пропусков, речь в тексте пойдет именно о Путине с двойкой, хотя и не о самом Путине, а об иркутском губернаторе.

Если пишешь колонки про иркутскую жизнь, то рано или поздно придется коснуться темы переименований городских улиц. Коснувшийся этой темы становится в длинный ряд уже сделавших это. Практически невозможно посчитать, каким он оказывается по счету, но последним в этом ряду долго ему не быть. Тема переименований обсуждается давно и довольно жарко.

Честно сказать, до недавнего времени, проезжая мимо строящихся торговых центров, я задавался вопросами, которыми наверняка задавались и задаются многие. В первую очередь вопросом: зачем? Зачем еще один торговый центр? На кого он рассчитан? Неужели того безумного количества больших и малых торговых центров, что появились в нашем городе за годы потребительского бума, недостаточно? Неужели этот бум так могуч и суров, что бизнес вкладывает средства во все новые и новые торговые центры, не боясь прогореть?

«Не хамства ради, а посмодернизму для», –  любил говорить один мой приятель, совершив какое-нибудь оскорбительное по отношению к безусловным ценностям мировой культуры действие. Например, пририсовав к портрету Пушкина в школьном учебнике рога или таким же нехитрым образом обрядив Некрасова (изображение Некрасова) в женское платье.

Итак, бабр приехал.

Если честно, добавить к сказанному за последнюю неделю по поводу пришествия бабра практически нечего, а высказаться обязательно надо, ибо, вне всякого сомнения, свершилось главное городское событие осени.

Губернаторская чехарда в Иркутской области, с которой у иркутян прочно будут ассоциироваться лучшие годы путинской стабильности, довела до того, что каждый здравомыслящий житель региона десять раз подумает, прежде чем похвалит действующего губернатора. Мы тут прекрасно знаем, что такое «завышенные ожидания», каскадные официозные похвальбы, видимое единодушие медийного позитива в отношении первопрестольного начальника и космическая скорость забвения человека – после того, как этот человек покидает главное кресло в «Cером доме».

Довольно интересно наблюдать внутренние мучения здравомыслящих людей, которым и хочется похвалить губернатора Ерощенко, и в то же время они терзаются нехорошим опытом, описанным в предыдущем абзаце.

Про шум на тему «предприниматели-ларечники vs мэрия Иркутска». Давайте я совсем уж на пальцах проговорю суть момента, без тени на плетень (но потом перейдем к обобщениям, очень на мой взгляд интересным). Итак, иркутские ларечники в тревоге: им не нравится, что по новому законодательству предстоит выкупать с аукциона родные места под родными ларьками. И требуют от мэрии «что-то сделать». И негодуют по поводу наплевательского отношения к малому бизнесу (или как там принято выражаться?). А иркутская мэрия — разводит руками: была, мол, некая надежда на юридическую «лазейку», чтобы не выставлять участки на аукцион. Но «лазейка» не проканала: иркутские правоохранительные органы отказались давать на нее добро, не стали содействовать трактовке федерального закона в пользу предпринимателей. Поэтому: извините, говорит мэрия, но мы федеральный закон нарушать не можем. Со всей бы душой, но Виктору Ивановичу Кондрашову совсем не с руки на нары (а укатать туда любого мэра всегда найдутся желающие).

Я все правильно изложил? И мы с вами правильно понимаем, что — тупик?

Сносили деревянный дом. Размашистым экскаватором. Второй экскаватор с широким ковшом сгребал обломки и грузил в самосвал.

Когда я проходил, уже половина дома была разломана. Подбежала женщина, начинающая старушка. В слезах, слегка пьяненькая. Она кричала: «Не успела к началу! Не успела к началу! Пятьдесят лет! Пятьдесят лет!»

В городах России лучшие патриоты своих «малых родин» выдумывают различные критериальные показатели, с помощью которых можно было бы доказать, что их города круче других.

«Если вас нет в новостях, значит, вас не существует». Это не я сказал (иначе написал бы без кавычек). Это другой человек сказал. Я был в свое время так возмущен этим его высказыванием, что постарался побыстрее забыть его ФИО. И сейчас не вспомню.

Среди чиновников, как и во всех остальных социальных (и профессиональных) группах, хороших людей больше, чем плохих. Это суждение не очень вяжется с распространенным, как говорится, общественно-консенсусным мнением о том, что все люди, находящиеся на «государевой службе», являются сволочами по определению. Это ложное мнение, нуждающееся в серьезной корректировке.

Очень коротко произведу такую коррекцию. Среди чиновников действительно повышенное содержание людей, ни к чему в общем-то не годных. Разве что к мелкоуправленческой деятельности, коей собственно и является чиновничья работа. Однако общественная бесполезность людей не означает того, что они плохие. Более того, очень часто такая общественная бесполезность оказывается обратной стороной общей человеческой положительности.

Я – человек из прошлого. Разумеется, не я один такой, но скажу только за себя. Хотя и буду иногда позволять себе в этом коротком тексте слегка нагловатое «мы».

Я родился, прожил детство и подростничество в стране, в которой прошлое всегда было хуже настоящего. Гражданская война была хуже сталинизма. Сталинизм был хуже хрущевской «оттепели». Хрущевские хозяйственные эксперименты были хуже брежневского «застоя». «Застой» был хуже «перестройки». Перестроечные пустые полки  магазинов были хуже полных (пусть и товарами по запредельным ценам) полок девяностых. Девяностые были хуже нулевых.

Впрочем, стоп! Это уже история другой страны, в которой мы, люди из прошлого, очутились, но не родились. Пусть те, кто родился в этой стране, решают меж собой популярный сейчас вопрос о соотношении ценности девяностых и ценности нулевых.

Первые «системные» мемуары на тему того, кто и что делал во время движухи «за свободу и демократию», случившейся в августе 1991 года, появились к пятилетию событий – то есть в 1996 году. Не очень удачный тогда вышел юбилей. Ельцин только что с трудом выиграл второй президентский срок (некоторые полагают, что именно те выборы заложили основы нынешнего авторитаризма), принял присягу и лег в больницу. Коротко говоря, у миллионов людей отсутствовала уверенность в том, что в августе 1991 года страна сделала правильный выбор. Потом были более спокойные воспоминания к 10-летию, к 15-летию, к 20-летию событий. Если бы нынешняя протестная движуха началась на год раньше, то, наверное, «20-летие ГКЧП и победы над ним» отмечалось бы более живенько.