Авторские колонки

Основные версии происхождения выражения «сирота казанская» вызывают у меня некоторые сомнения. Оно якобы появилось аж в XVI веке. Тогда после нескольких попыток Московскому царству удалось разгромить Казанское ханство (Казань была взята войском Ивана Грозного в 1552 году), после чего началась активная интеграция присоединенных земель в стремительно развивающуюся по сути уже империю. Татарская знать для обеспечения мирного характера этой интеграции осыпалась должностями, титулами и подарками, более того, активно эти благодеяния выпрашивала, поэтому и прозвалась недоброжелателями «сиротами казанскими». Есть и менее гуманная версия, согласно которой так говорили про детей истребленной татарской знати, которых раздали на воспитание по семьям высокопоставленных победителей.

Двое это Валентин Распутин и Александр Вампилов. Крохоборы-фактососы тут же укажут мне, что они не из Иркутска. Распутин родился в деревне Усть-Уда, Вампилов из Кутулика (правда появился на свет в роддоме Черемхово). Нет, дорогие мои. Они – двое из Иркутска! Это все знают.

В конце прошлой недели Татарстан посетила делегация Иркутской области во главе с губернатором С.Г. Левченко. Договоренность об обмене делегациями была достигнута еще в июне, на Петербургском международном экономическом форуме. И вот приступили к реализации договоренности - губернатор Иркутской области встретился с президентом Татарстана Рустамом Миннихановым.

Эта коллонтайка – она не реклама и не антиреклама. Поэтому нет тут никаких названий и точных указаний на место. Те, кому позарез нужны подробности, могут, в конце концов, внимательно прочитать заголовок.

В своей преподавательской деятельности мне доводилось оказываться в ситуациях, когда надо было за 10-15 минут объяснить аудитории самую «мякотную суть» концепции Освальда Шпенглера. Сам старик Шпенглер красиво, но непонятно именовал свою концепцию «морфологией мировой истории». В разнообразных интернет-шпаргалках для студентов его записали в «цивилизационный подход» или что-то подобное, хотя сам старик ничего хорошего в «цивилизациях» не видел. Он полагал, что цивилизация эта стадия умирания самого живого и хорошего, что есть в истории человечества, а именно культуры. Но культур, всем на радость, много. На место умерших культур приходят новые, никаких органических связей с умершими не имеющие, хотя наука устойчиво заблуждается, пытаясь эти связи выдумать. Классический пример такого заблуждения – идея того, что современная европейская культура как-то связана с культурой античности.

В Иркутск с гастролями прибыл знаменитый культуролог Михаил Казиник

Вот честно (и совершенно логично) собирался написать этот текст 22 июня – в День памяти и скорби. В моем детстве этот день так не назывался. Указ об учреждении Дня памяти и скорби был подписан Борисом Ельциным 8 июня 1996 года. Не исключаю, что данное решение было подсказано политтехнологами, ибо в стране к этому времени развернулась в полный рост президентская выборная кампания, шансы на победу в которой у Ельцина не были абсолютными. В моем детстве это был просто «день начала войны». Кто-нибудь обязательно запевал:

Не готов утверждать за весь российский фейсбук, да и за весь иркутский фейсбук тоже не поручусь, но ситуация в политизированном сегменте иркутского фейсбука в «модельном» смысле может представлять большой интерес для историка, политолога или социолога. Интерес скорее печальный, но вполне себе живой. Эта ситуация очень удобна для понимания той энергии, что запускает, а потом поддерживает механизм гражданских войн. Эта энергия более чем разнородна, в ней работают и политические взгляды, и моральные принципы, тут и чистые недоразумения, тут ошибки и глупость, тут и страх показаться слабым, тут и желание отомстить, тут обиды, зависть, просто иррациональное неприятие… всего, пожалуй, и не перечислить. Разумеется, в фейсбуке это все выглядит какими-то играми, но легко вообразить, чем могут закончиться такие игры, если в силу каких-то причин исчезнет блок или порог, удерживающий участников игр от прямого кровопролития.

«Город это сгусток различий» - припечатал когда-то «город и городское» немецкий социолог Георг Зиммель. Лучше не скажешь. Чем больше различий и чем больше между этими различиями терпимости, в том числе и в виде элементарного безразличия - тем больше «городского» в городе. Городские сумасшедшие, публичные чудики, демонстративные фрики, их количество, уровень безопасности их существования и самопроявления это точный показатель городской продвинутости города.

Внимание! В иркутском политическом цирке новый цирковой номер! Такого представления, по-моему, раньше не давали. Началась реальная, при этом публичная, битва за источники информации. Точнее, за легитимизацию тех или иных источников. Замечу, что это не совсем рядовая и хорошо известная всем гуманитариям борьба интерпретаций за право изнасиловать факты. Это конкуренция фактов за право считаться фактами. Ну или за право быть изнасилованными интерпретациями, если уж продолжать грубые метафоры.

В Иркутской области все хорошо. Даже, пожалуй, все прекрасно.

Всякому, извините за выражение, колумнисту знакомо желание хотя бы раз в жизни написать откровенно «отвратительную» колонку. Чтобы добропорядочная публика кляла текст строго как отвратительный, гадкий, низкий. Чтобы публика гневно вопрошала: «Да как вы могли?» Или: «Ну, разве же так можно?»

Дню России более приличествует быть праздником людей демократических, иначе говоря, западнических ценностей. В его основе более чем неоднозначное событие 1990-го года. В тот 12 июня первый съезд народных депутатов РСФСР принял Декларацию о государственном суверенитете РСФСР и это был, если не самый серьезный, то один из самых серьезных шагов к распаду СССР. Тем не менее, День России по полной программе используется действующей властью, образ которой во многом зиждется на символическом преодолении и даже отрицании «разрушительных» процессов конца 1980-х – 1990-х годов.

Наверное, многие иркутяне увидят в героине этого текста какую-нибудь «собственную» иркутянку с собачками, многие узнают ту, о которой речь. Я не открываю имя героини, поскольку не знаю ее имени. В общем, я практически не знаком с нею. Один раз мы обсуждали наших собак, перемежая тему собачьей жизни критикой Шахназаровской постановки «Анны Карениной». Это все.

В мае – маяться! Позволю себе колонку без сюжетов и не про события, а просто колонку-реплику. В жанре «лирический негатив». Дело в том, что я так часто и много высказываюсь по поводу «иркутского нытья», причем, высказываюсь в критическом духе, что у кого-то может сложиться впечатление, что я не иркутянин, или не умею ныть, как умеют это делать все калиброванные иркутяне. Умею, конечно. Сейчас продемонстрирую.

Бессмертный жанр под названием жалоба обустраивается и в социальных сетях. На общем фоне выделяется (благородством внутренней интонации) крещендо авторов неизданных книг. Заложенный в эту гильзу патрон может выстрелить, а, может, и нет (тут тоже свои технологии), но интересней другое – отсутствие оснований для каких-либо жалоб. Ибо публикация текстов не только не стеснена, но и всё более обнаруживает дополнительные возможности.

Вчера в Иркутске завершился Иркутский международный книжный фестиваль. Уверенно могу предположить, что это трехдневное событие станет главным культурным событием года в наших краях, по крайней мере, если из 80-летия Иркутской области не удастся сделать действительно что-то значимое для иркутян, а не для будних посетителей парка им. Горького в Москве.

Иркутские составители книг, в советское время занимавшие скромное, но почётное место на аван-титуле, нынче сплошь и рядом выносят себя на обложку, не стесняясь серебряным и золотым тиснением – так мелкие торговки изображали богатство, обряжаясь в парчу. Вот читаешь какой-нибудь современный тюменский журнал (литературный, краеведческий) – и дивишься: так всё просто у них, свободно и радостно: краевед забегает поперёк батьки-историка – а батька отчего-то не сердится. Или солидный учёный забудется и пойдёт хохмить – опять-таки к общему удовольствию. Вёрстка простая, обложка незатейливая и нетолстая – лёгкая получается ноша, можно брать с собой и читать в какой-нибудь пробке. Не то в Иркутске, где авторы меряются друг с другом книжными килограммами – как когда-то купцы мерялись особняками и лошадьми. Довелось мне наблюдать торжественную передачу издания о Казанской церкви в областную библиотеку: два священнослужителя внесли эту книгу, а две служительницы молчановки унесли, сгибаясь в коленях. Довольный настоятель храма при этом заметил не без удовольствия, что продолжение будет ещё внушительнее.

Заголовок новости ИА «Телеинформ» от 12 мая: «Обсуждение Стратегии социально-экономического развития Иркутской области до 2030 года отложено на осень».  Первый вопрос, который наверняка задаст калиброванный иркутянин, ознакомившись с новостью: «Отложено на осень 2030-го года?»

Продукция местных типографий интересна как массив для исследований, в том числе и культурологических. Сам факт, что автор выступает теперь как издатель и продавец своих книг, любопытен. Тем, прежде всего, что пребывание в трёх ипостасях сродни тому, что было на самой заре книгопечатания. Технологическая составляющая, правда, иная, а это уже даёт шанс не двигаться далее по порочному кругу, а начать движение по спирали. Примеры такого движения можно наблюдать и в Иркутске.