Авторские колонки

Ходили-бродили слухи, что депутаты иркутской думы изберут Руслана Болотова мэром Иркутска только «вторым голосованием» (не уверен, что этот процедурный этап политологически правильно называть «вторым туром»). По крайней мере, я так истолковал размышления о происходящем некоторых депутатов. Истолковал и «политологически» домыслил. Мол, всякий обладатель даже минимального ресурса (а у каждого городского депутата есть какой-никакой, но ресурс) должен демонстрировать, что распоряжается этим ресурсом самостоятельно, показывать свою субъектность – не для того, чтобы выпендриться, а чтобы показать, что с ним надо договариваться. Всякий политик, лишенный возможности безраздельно распоряжаться и давить, на уровне политической интуиции стремится к тому, чтобы обозначить свою дееспособность в качестве субъекта переговоров. Избрание нового мэра не с первого голосования было бы нормальной и вполне безопасной такой демонстрацией. Однако даже такого «обострения» у нас не случилось. Поздравляю Иркутск и иркутян с очередной в их жизни сменяемостью власти (вполне подходящий и достаточно эстетский заголовок текста «О дивный, новый мэр» я подарил журналистскому сообществу, поэтому его не использую).

Я знаю, что не всем повезло так, как мне, наверное, и меня впереди ожидают «встречи с прекрасным». За почти полтора месяца борьбы с адовой ковидлой в Иркутске, судьба уберегла меня от встречи с людскими психозами. Не помню ни одного гневного взгляда, тем более, крика со стороны любезных сограждан за то, что не в маске. Не получал истеричных предъяв за то, что подошел ближе, чем на полтора метра. Пишу это вовсе не для того, чтобы на полном серьезе выдвинуть тезис об особой уравновешенности иркутян – какая к черту у нас, калиброванных истероидов, уравновешенность? – или об особой культуре презрения к опасностям, болезням и смерти, передающейся у сибиряков от поколения к поколению. Вовсе нет, мне просто повезло (не всем, кстати, так, как мне).

Людям моего возраста, я уж не говорю о тех, кто старше, не привыкать к общественным расколам. С другой стороны, а какое поколение – из тех же молодых – может похвастаться тем, что не знает, что такое общественный раскол в России? Приходилось наблюдать на собственных семинарских занятиях довольно горячие споры сторонников Навального и сторонников Путина (о существовании которых среди двадцатилетних вероятно и не догадывается публика, увязшая в политическом фейсбуке). Молодые, конечно, не проклинают друг друга за политические предпочтения, как это делают маразмирующие поколения их отцов и дедов, но свои представления о том, что такое «общество расколото» тоже имеют.

Время здоровьесберегающей нерукопожатности, полутораметровых дистанций и масок всех мастей – не лучшее время для стилистических штудий, но для политико-стилистических рассуждений не бывает преград. Ими и займемся в этой колонке.

«Природа любит двоицу, а Бог и Гегель троицу», - говаривал один мой университетский преподаватель философии, большой любитель диалектики. Поскольку Бог возвышается над природой, а Гегель над европейской философией, всю жизнь придерживаюсь принципа: сказал «два», говори и «три». Главное – с четверкой уже не перебарщивай, не говоря уже обо всем остальном.

Пока серьезная опасность не отступит, язык не поворачивается говорить о чем-то серьезном. Раз уж начали неделю назад шутки шутить (созидать, так сказать, «Антологию иркутского юмора»), а лучше не стало, то продолжим. Может, еще хуже станет, то есть приблизимся к неизбежному «лучше» еще на одно «хуже».

Время нынче невеселое – эпидемическое, экономически-кризисное, конституционно-поправочное. Давайте улыбнемся хоть немного. Чисто по-иркутски. Коллекция разнообразного иркутского юмора у меня большая – больше четверти века собираю. Сегодня первая порция выдержек. Если смурные времена продлятся, еще на несколько порций хватит. Юмор у нас неисправимо-желчный, так что уж простите.

Пересказывать события «кадровой пятницы-тринадцатого», думаю, смысла нет. Иркутяне и так в курсе всего. Кто в пятницу пропустил новости о том, что Дмитрий Бердников стал первым замом врио губернатора Игоря Кобзева, что областное правительство возглавил Константин Зайцев, а его предшественник Руслан Болотов видимо станет главным кандидатом в мэры Иркутска, тому точно рассказали обо всем этом в выходные. Эта колонка – о Дмитрии Викторовиче Бердникове, суждения по поводу его пятилетней работы мэром Иркутска, субъективный и оценочный характер я заранее признаю.

Все мы, иркутяне, надеемся, что всё будет в порядке с новым Ледовым дворцом в Иркутске, который называют то (любя) «черепашкой», то (саркастично) «перевернутым биде». То есть мы надеемся, что дворец успеют более или менее достроить к основному этапу чемпионата мира по хоккею с мячом. Возможно даже успеют хоть как-то облагородить окружающий ландшафт, например, убрать забор с колючей проволокой. Хотя, в принципе, приезжим скандинавам можно выдать эту колючую проволоку за арт-объект. Где-то даже ожидаемый и попсовый в сибирском контексте. Надеемся, что ничего не упадёт на головы игрокам, и лёд по их коньками не разверзнется, а различные достройки и доработки, плюс пресловутое облагораживание окружающей территории займут не больше десятилетия.

Каждый раз, когда на радиостанции «Эхо Москвы» или на телеканале «Дождь» возникает какой-нибудь боевитый либерал или громкая либералка, которые начинают говорить, что россияне должны завидовать современной Украине с ее свободами и перспективами, или даже призывать немедленно начать завидовать, я думаю об Иркутске и Иркутской области. Думаю, что если большая часть России и может испытывать к Украине какое-то чувство зависти, то иркутяне от этого чувства полностью освобождены, ибо иркутская политика, да и в целом иркутская жизнь очень похожи на то, чем гордится Украина. Нам не надо, как у них. У нас всё есть, всё своё, всё с собой.

Половина россиян, побывавшая в сознательном возрасте в настоящем СССР, наверняка делит всю философию на две части. На материалистов и идеалистов, как научили нас всех в молодости марксистские ленинцы. Линия Демокрита – это материализм. Линия Платона – это идеализм. Помню удивление юного себя, когда, будучи обучен тому, что материалистическая философия это более высокий этап развития, чем идеалистическая, узнал, что Демокрит был раньше Платона. Как же так? Ведь нас приучили еще и к тому, что более прогрессивное всегда возникает после менее прогрессивного, а не наоборот?

Теперь мне уже едва ли кого-нибудь удастся убедить, что я собирался написать о студенческой поликлинике на улице Бурлова на протяжении последних лет пяти и название давно уже было придумано для такого текста. И вовсе не недавний визит председателя Законодательного собрания Иркутской области в эту поликлинику стал поводом.

Гуси спасли Рим, а адмирал Колчак спас Иркутск.

«Что за бред?» – спросит читатель и обоснованно предположит, что автору видимо хочется что-нибудь ляпнуть в связи с недавним столетием расстрела А.В. Колчака, а неизлеченная жизнью склонность к снобизму заставляет его ляпать что-нибудь «этакое». Пусть так, но я готов обосновать тезис о спасительной роли Колчака – правда, не самого Колчака, а его расстрела – в истории славного города И.

Мои политические взгляды далеки от «политической религиозности» вообще и от «политической религии», именуемой демократией, в частности. Я, в принципе, разделяю точку зрения, согласно которой демократия это прекрасный институциональный приз за успехи в экономическом развитии, а не необходимое условие этого развития. Поэтому я вполне понимаю критиков действующей власти, ноющих, что раз уж высокоправящие злодеи больше десяти лет не дают нам экономического роста, то пусть хотя бы дадут поиграться в «куклы демократии». Однако, в сплоченные ряды ноющих я не записываюсь, ибо больно строго они там следят друг за другом (шаг в сторону, сразу выговор с занесением в персональное фейсбучное дело), плюс есть у меня ощущение, что при их высокоправлении все будет еще хуже.

Хотел назвать эту колонку «Месторождение честных государственников или бренд, который утонул». Однако от таких сложносоставных названий-заголовков за версту веет даже не двадцатым, а девятнадцатым и восемнадцатым веками. В общем, не стал. Пусть будет по-современному – если не из трех букв, то из трех слов.

Политологи-невротики сообщают, что 15 января в России то ли уже произошел, то ли только начался «государственный переворот». И это все в неспокойных условиях обсуждения попытки государственного переворота 1825 года. Я про интеллигентский кипеш и ажиотаж вокруг фильма «Союз спасения» – отличной истории о неудачной попытке дружеской компании молодых плейбоев замочить высокопоставленного мачо. Сейчас же речь о том, что Верховный Суверен объявил о поправках в Конституцию, в основной закон страны. Спешно собрана команда «конституционных костоправов» – люди работают, обливаясь ручьями государственного пота. К роялю Мацуева приставлен калаш Прилепина, где-то тревожно каркает ворона.

«Иркутские истории» – напомню, что памятником концепту «иркутская история» служит целая популярная песня – как и большинство историй в мире, делятся на драматические и комические. В этом нет никакой иркутской уникальности. Однако особняком в отряде «драматических» стоят иркутские истории про тщательно разработанные и наполненные искренними надеждами планы, обрушившиеся в связи с повышенной в наших краях «сменяемостью власти».

Надежды и страхи – важнейшие вещи в публичной политике. Особенно хорошо в этом разбираются политтехнологи, работа которых, собственно, и заключается в том, чтобы ко дню голосования связать с обслуживаемым политиком надежды граждан, а с его противниками их фобии. В конце прошлого года – интересно, что прямо в День Конституции – в Иркутской области неожиданно осуществилась долгожданная смена регионального руководства. Врио губернатора области стал генерал-полковник МЧС Игорь Иванович Кобзев. Этот текст – поспешная попытка зафиксировать перечень надежд, которые можно связывать персонально с Кобзевым. Чтобы потом – осенью или даже раньше – посмотреть, что сбылось, а что нет.

Есть у меня многолетняя колумнистская традиция – в последней колонке каждого года я рассказываю какую-нибудь сказку. Новый год это сказочное время, поэтому как без этого? Вот, например, из былого: сказка про иркутский ларек, сказка про заколдованного человека, сказка про «кошелёк кашля».

Сегодня будет сказка про третьего иркутянина.

Комментируя отставку Сергея Левченко, Правящий Суверен, он же Верховный главнокомандующий, на большой прессухе в минувший четверг сказал: «Но ситуация, которая сложилась, она слишком сложна, для того чтобы работать не спеша». Сразу замечу, что Верховный мог бы отмахнуться простейшим: «Бывший губернатор Иркутской области сам написал заявление, это его дело и его решение». Ответ Путина это по сути завуалированное признание «недобровольности добровольной отставки». Что касается подбора слов, то, рискуя навлечь на себя нервозный гнев стремительно сокращающихся в количестве поклонников бывшего губернатора Иркутской области, я соглашусь с Верховным. «Не спеша»,- это довольно точная формулировка того, что происходило с управлением нашей областью в течение четырех последних лет. Кстати, не исключаю, что данная формулировка не была импровизацией Путина, ему подбросили ее политконсультанты. Вопросы про Иркутскую область, наводнение и Левченко – срежиссированные или нет - на прессухе были неизбежны, а сам Путин едва ли думает про все это больше пятнадцати минут в неделю. Или в месяц.