Левченко as Putin

Комментируя отставку Сергея Левченко, Правящий Суверен, он же Верховный главнокомандующий, на большой прессухе в минувший четверг сказал: «Но ситуация, которая сложилась, она слишком сложна, для того чтобы работать не спеша». Сразу замечу, что Верховный мог бы отмахнуться простейшим: «Бывший губернатор Иркутской области сам написал заявление, это его дело и его решение». Ответ Путина это по сути завуалированное признание «недобровольности добровольной отставки». Что касается подбора слов, то, рискуя навлечь на себя нервозный гнев стремительно сокращающихся в количестве поклонников бывшего губернатора Иркутской области, я соглашусь с Верховным. «Не спеша»,- это довольно точная формулировка того, что происходило с управлением нашей областью в течение четырех последних лет. Кстати, не исключаю, что данная формулировка не была импровизацией Путина, ему подбросили ее политконсультанты. Вопросы про Иркутскую область, наводнение и Левченко – срежиссированные или нет - на прессухе были неизбежны, а сам Путин едва ли думает про все это больше пятнадцати минут в неделю. Или в месяц.

Тем не менее, я хотел бы озвучить несколько аргументов в пользу того, что в силу каких-то хитрых законов диалектики бывший губернатор Иркутской области и четырежды президент Российской Федерации являют собой что-то вроде близнецов-братьев, а не антиподов, как может показаться на первый взгляд, ухватывающий только политическое позиционирование или уровни активности-пассивности политиков.

Начну с главного. У Путина с Левченко много общих смыслов из голов их симпатизантов. Это гордость и пафос, связанные с тем, что «наш лидер и мы вместе с ним» не побоялись бросить вызов вышестоящему начальству и существующей системе правил. Россия вместе с волевым Путиным устроила в 2014-м году в мировой политике настоящий фестиваль политического панк-рока «Крымнаш», а избравшая в 2015 году Левченко Иркутская область сотворила похожий панк-рок, но применительно к федеральному центру вообще, и отчасти к самому Путину. Президент опирается на святость суверенитета, субъектности России, на принцип недопустимости внешнего вмешательства в наши дела. Справимся сами! Нас не надо учить, мы сами КОМУ хочешь научим! И еще сами скорую помощь вызовем обученному. То же самое с Иркутской областью имени Левченко. Кого хотим, того выбираем. Вы нас в Москве не любите и обкрадываете, ну так мы вам устроим электоральный бунт – американцы с Трампом обзавидуются. Похоже? Да очень похоже.

Тут же еще целый набор пафосов. Мы будем жить плохо, но будем жить гордо. Раз мы все равно уже никогда не будем жить хорошо, то мы будем жить нагло. «Раз у нас ничего не получается во внутренней политике, так давайте хотя бы красиво гарцевать во внешней политике»,- остроумно высказался про внешнюю политику России времен новой холодной войны Сергей Караганов. Про Иркутскую область можно сказать то же самое: раз нам жизни нет, так мы и вам, федеральной власти, жизнь испортим.

Политологи говорят, что нечто такое лежит в основе «крымского консенсуса» - граждане поддерживают власть, власть взамен дарит им ощущение, что они являются гражданами великой и влиятельной страны. Так и в Иркутской области при Левченко – мы поддерживаем Левченко, а он в ответ дарит нам ощущение, что мы живем в «особом» регионе России.

Еще масса сходств. Путину повезло с ценами на нефть и наполнением бюджета. Левченко повезло с Иркутской нефтяной компанией, ростом нефтедобычи в области и наполнением бюджета. На президентском уровне все мифы, легенды и вскрытые правды о коррупции связаны не столько лично с Путиным, сколько с его окружением. То же самое с Левченко – коррупционные сюжеты не про него лично, а про близких. «Семья и кенты», как говорят в таких случаях политологи, не выбирающие слов. Путина критикуют за то, что в России, несмотря на благоприятнейшие бюджетные условия, так и не запустились долгосрочные «проекты развития», которые дали бы стране хоть какие-то институциональные гарантии позитивного будущего. За отсутствие того же самого, но в масштабах области, автор этой колонки критиковал губернатора Левченко не меньше чем в двух десятках таких вот колонок.

Так что… Как бы и кого это ни удивило, но… Мы говорим Левченко - подразумеваем Путин. Мы говорим Путин - подразумеваем Левченко.

Госрегулирование цен: соблазнительная и опасная идея

Годовая инфляция в России ускорилась за неделю с 8,46% до 8,57%. Об этом сообщает Росстат. ЦБ ожидает, что к концу 2024-го инфляция составит 8-8,5% в годовом выражении. При этом прогнозируется, что к концу 2025-го она упадет до 4,5-5%.

Оказывается, до 2022 года Россия была не вполне суверенной. Но… кто же это допустил?

Выступление президента на форуме «Валдай» кто-то назовет сигналом о готовности к большой сделке с Западом, а кто-то, наоборот, усмотрит в нем демонстрацию непреклонной решимости продолжать начатое и додавить геополитических оппонентов и открытых противников.

Цыгане — новый триггер напряженности в России?

Цыганский фактор становится главным в нарастании межэтнической напряженности в РФ. Размышляет Кирилл Шулика в Rosbalt.ru

БРИКС: клуб недовольных

Общеизвестно, что объединение «от противного» обычно лишено собственного смысла и наполнения. Быть против чего-то допустимо, но в ответ надо предложить какую-то альтернативу, свое видение.

Не слишком ли много в России ждут от американских выборов?

Выборы президента США давно стали одним из главных событий внутренней политики России. Уж точно более важным в общественном сознании, чем наши собственные выборы.