Поликлиника постапокалипсиса

Теперь мне уже едва ли кого-нибудь удастся убедить, что я собирался написать о студенческой поликлинике на улице Бурлова на протяжении последних лет пяти и название давно уже было придумано для такого текста. И вовсе не недавний визит председателя Законодательного собрания Иркутской области в эту поликлинику стал поводом.

-

«Свидетели защиты», кстати, имеются. Два-три года назад, на семинаре, посвященном культуре киберпанка, один из студентов высказался, что у нас в Иркутске «настроение постапокалипсиса» неплохо ощущается в студенческой поликлинике на Бурлова и в ней можно снимать сцены для киберпанковских фильмов. Я тогда обсудил со студентами некоторые мысли для запланированной колонки про эту поликлинику, но потом опять увлекся реакциями на увлекательную для всякого борзеющего политического обозревателя политику администрации бывшего губернатора С.Г. Левченко, в общем, руки не дошли. После визита С.М. Сокола и вынесенного приговора – поликлинику не спасти капитальными ремонтами, надо строить новое здание – можно сказать, что «власть перехватила повестку», и колумнистище Шмидт вынужден «следовать в фарватере».

Ну и ладно. Фарватер власти это все-таки не тюремный коридор, можно и последовать.

Если вспоминать с самого начала, то для меня все началось больше тридцати лет назад, когда я впервые, как студент университета, появился в «поликлинике на Бурлова» (так ее до сих пор именуют студенты). Поликлиника тогда, пожалуй, не отличалась от большинства советских медучреждений. Некритичные (в сравнении с тем, что творилось тогда в магазинах) очереди. Слегка «тюремные» расцветки внутренних интерьеров. Ну и специфический – не щекочущий, а сжимающий нос – запах советских медучреждений. С этим запахом у меня до сих пор ассоциируются советские форматы государственной заботы о маленьком человеке. Еще одна дама рассказывала, что в те перестроечные времена гинеколог в этой поликлинике после осмотра интеллигентно предложил ей персональные мужские услуги по избавлению от девственности – вот, собственно, и все, что я вспоминал про эту поликлинику в дальнейшем.

А потом я как-то передвигался по тому району в такси с гостями города. Рассказывал им, что район этот прежде был почти весь деревянный, теперь много чего снесено, и будет снесено, не только «деревяшки», вот, например, типичное здание – «приготовленное под снос»… Не сразу сообразил, что таковым зданием мне показалась работающая студенческая поликлиника.

Несколько дней спустя специально вернулся убедиться, что это действительно она и она действительно работает. Да, студенческая поликлиника моей молодости, совершенно пришедшая в упадок с внешней стороны и вообще не изменившаяся внутри.

И подумал я в связи с этим не столько о бедных студентах, сколько – как и положено настоящему гуманитарию – о «дискурсивном устройстве нашего мышления» (извините за выражение). В жизни мне приходилось бывать на бесчисленном количестве круглых столов и дискуссий, посвященных развитию славного города Иркутска, а также роли высшего образования и студенческого фактора в этом развитии. Не менее чем десяток таких дискуссионных мероприятий был просто посвящен теме «Иркутск – город студенческий». Участники, и я в том числе, обсуждая студенческую жизнь, редко выходили за пределы пятиугольника «профессора – аудитории – общежития – библиотеки – инфраструктура молодежных развлечений». Со временем интернет заставил меньше говорить о библиотеках, а конец эпохи клабберской революции в обсуждении досуговой инфраструктуры заменил «ночные клубы» на спортивные и фитнес- учреждения. Но никогда – поверьте мне, никогда! – не звучала тема того, что студенческая жизнь это еще и какая-то медицина, и именно эта составляющая в Иркутске представлена «поликлиникой постапокалипсиса» или «поликлиникой позора» (а как скажешь иначе?). Никто и никогда об этом не говорил ни слова.

Вот так устроены наши мозги. Студенческую жизнь мы измеряем аудиториями и библиотеками, в крайнем случае, озаботимся темой, почему в Иркутске нет «студенческого кафе»? Но не задумываемся о медицине, словно студенческая молодость не знает таких забот, как болезни, а больницы это что-то из обсуждения проблем пенсионерской жизни.

В общем, студенты пусть не болеют, а город пусть избавится от позора!

PS: Лето не за горами, поэтому фотография «поликлиники постапокалипсиса» (найденная в интернете) –летняя.

Можно ли избежать ударов по российскому интернету?

Как пишут специалисты в области гражданское авиации, единовременные потери «Аэрофлота» после недавней хакерской атаки составили 250 млн рублей. Это то, что есть уже сегодня, то есть отмененные рейсы, пропавшие у пассажиров билеты и так далее. Всего же хакеры, которые в цифровом контуре национального авиаперевозчика сидели около полугода, нанесли ущерб порядка миллиарда рублей.

О чем воюют маленькие страны?

Конфликт между Таиландом и Камбоджей — это не просто спор о границе.

Когда ИИ-модель — это не инновация, а сигнал тревоги

Американский Vogue — эталон стиля и законодатель мод — оказался в центре тихого, но очень знакового скандала. Причиной стал рекламный макет в августовском номере журнала, на котором красовалась модель, сгенерированная нейросетью.

«Традиционные ценности» как оружие неоколониализма

Поддерживать архаику среди покоренных народов более выгодно, чем прививать им ценности цивилизованного общества.

Не пора ли штрафовать Госдуму за дискредитацию Госдумы?

А нет ли случайно у кого инициативы насчет того, чтобы штрафовать депутатов Госдумы за дискредитацию самой Госдумы?