Авторские колонки

Главное – не задирать нос, но у меня есть ощущение взаимосвязи двух фактов – лидерства Иркутска в интернет-голосовании на статус «лучшего города России» (http://город-россии.рф/) и признания нашего города «самым оппозиционным» (про соответствующий рейтинг от «Коммерсанта» мы уже писали, повторяться не стоит).

Голосует-то интернет-аудитория, которая судит о городе, скорее всего, по общему информационному впечатлению – и от которой не скроешь, между прочим, такие репутационные минусы Иркутска, как многими отмечаемая неопрятность. Или куда уж деться – миф о городе, «уже почти захваченном китайцами». Вот, выходит, оно как: да, неопрятный и «почти уже китайский» – но относительно свободный город, где честно считают голоса на выборах, где городское сообщество может вдруг встать на дыбы против какой-нибудь «трубы» рядом с Байкалом, где предприниматели-лотошники (это я уже о последних событиях) вот-вот выйдут на митинги против покушения на их профит, затеянного всенародно (и честно) выбранным мэром. Или ухахатываться над всегородской alma mater (я про свой родной ИГУ), облачившей местного митрополита РПЦ в профессорскую мантию...

С большим интересом наблюдаю, как серьезные люди из бизнеса и политики пытаются поставить себе на службу это великое изобретение наших времен, это чудо-чудное, диво-дивное, эту отраду для глаз и душ пролетариев сегодняшнего дня (офисный планктон я имею в виду) – социальные сети вообще и блогинг, в частности.

Дело было в далекие 1970-е годы, которые тогда никому и в голову не приходило воспринимать как «застойные». Вполне себе достойное было время – в первую очередь для тех, кто был в те времена молод и полон сил. За других не скажу, ибо любые времена, в которые мы не молоды или хотя бы не полны сил, являются для нас «застойными». В 1970-е годы 11 сентября, как и в 2000-е, не означало ничего хорошего. Если для 2000-х 11 сентября – это дата терактов в Нью-Йорке и Вашингтоне, то в 1970-е для всех советских людей, а также всех людей доброй воли – это дата Пиночетовского переворота в Чили.

Скорость, с какой у нас в стране стали приниматься политические решения, меня, признаться, радует. Не успели все отрефлексировать по поводу президентских выборов, как понеслось:  Госдума приняла во втором чтении закон о партиях, снижающий необходимую для регистрации численность с 40 тысяч до 500 человек. То есть с 4 марта и фактического провала уличного протестного движения прошло всего две недели, а мы уже на пороге новой политической жизни.

Оставим досужим политологам рассуждения о том, что получится из очередной затеи Кремля (который, кстати, имеет свой немалый интерес в том, чтобы наплодить множество карликовых, а потому  недееспособных партий). Поговорим о том, а что же мы, простые жители города Иркутска и его окрестностей, могли бы поиметь  от внезапно открывшейся возможности окунуться в политический поток, состоящий из множества мелких ручейков.

Ну что же, дорогие иркутяне, поздравляю! Мы – вторые!

Наверняка кто-то сморщится с фирменным иркутским недовольным выражением лица. Среди множества подвидов недовольных выражений лиц есть особое – фирменное иркутское недовольство, Я бы поименовал его лукавым недовольством. В сибиряках вообще, а в иркутянах в особенности, есть многое, к чему можно автоматически добавлять прилагательные вроде «лукавый», «лукавая», «лукавое». Так вот кто-то, услышав про второе место, изобразит на лице лукавое недовольство и, даже не выясняя, о чем идет речь, произнесет что-нибудь вроде: «Как? Опять вторые? Ну, сколько же можно? Почему мы вечно вторые? Когда мы будем хоть в чем-нибудь первыми?» А кто-то поинтересуется: в чем же собственно дело?

Знаю массу людей, которые говорят - все только сам! Никому верить нельзя! Лучший способ потерять друга - начать с ним бизнес.

Что имею сказать. Лучший способ потерять друга - взять его на работу. Оба думают: это корефан, он все понимает. Только один понимает, что другу много объяснять не надо, он не подведет, а друг понимает, что наниматель все поймет и простит. Конфликт понимания, однако.

...Да и по кутузкам тоже никого особо не покидаешь. Это я про итоги президентских выборов в Иркутске и области — и про возможное желание чьей-либо дурной головы устроить разборки: почему это регион в который раз оказывается среди фрондерских территорий с наименьшей поддержкой «вертикали власти»?  

В Иркутске трагедия. Формально это трагедия общероссийского масштаба, но произошла она Иркутске и пережита именно как трагедия в первую очередь здесь. На прошедшем у нас чемпионате мира по хоккею с мячом (бенди) среди женщин сборная России в финале проиграла сборной Швеции. Скандинавкам надели на шеи золотые медали, а слезы российским хоккеисткам утирал лично мэр города Иркутска Виктор Кондрашов.

Извините за просторечие, но именно так на бытовом языке можно обозначить «политическую повестку дня». Не знаю про Таганрог, Ханты-Мансийск или Хабаровск, а у нас  в Иркутске — именно так.

Мифологий в Иркутске много, как и положено во всяком приличном городе с историей и репутаций. Расскажу парочку и добавлю одну мифологию из города Ангарска.

Так вышло, что в последнее время довольно часто приходится бывать на митингах. Занятие, прямо скажем, не женское, равно как и увлечение политикой.  Впрочем, в сторону гендерные стереотипы. Все мы — граждане этой страны, а значит имеем право участвовать в «процессах», тем более нынче политика — крайне веселое и занимательное дело (не то что во все эти так называемые тучные двухтысячные).  

Чтобы не перегружать короткий текст философскими штудиями, сразу уточню, что под «экзистенциальным героем» здесь будет пониматься человек, чей жизненный стиль может служить не столько образцом для повседневного подражания, сколько ободряющей и поддерживающей силой в проблемных жизненных ситуациях. Почему экзистенциальный? Потому что именно философское направление с красивым названием «экзистенциализм» отметилось повышенным интересом ко всякого рода «некомфортностям», свойственным человеческому существованию (экзистенция = существование).

Скулить, конечно, – повода никакого нет. И для драматических поз, и для риторических вскриков — тоже нет повода. Но элемент облома налицо, для тех кто понимает, и облом этот достоин рефлексии.

Помнится, был в моей преподавательской практике пресмешной случай. На государственном (то бишь выпускном) экзамене, который, напомню, сдается не отдельному преподавателю, а комиссии, достался одной студентке вопрос про Сибирь.

или За чем гонялись иркутяне в эпоху застоя?

Вспоминал я тут всякие интересные истории про Новый год. Первым делом вспомнилась одна, которая является самой любимой моей новогодней историей. Я о ней сначала читал, потом даже по телевизору ее пересказывали. Это, наверное, не самая удачная новогодняя история, потому что хорошая новогодняя история все-таки должна быть насквозь счастливой, а тут не все участники счастливы в конце. Но тем не менее хорошая новогодняя история должна быть такой, чтобы ее можно было легко конвертировать в крепкий, смешной и душевно-оздоровительный тост за новогодним столом. С этой историей это сделать можно. Я постараюсь сделать это в конце.

Скоропостижное выдвижение нашего губернатора, Дмитрия Федоровича, в президенты РФ оказалось как снег на голову и, что называется, «раскололо общество». Ну, хвала духам местности, это не тот раскол,  из-за которого — на баррикады. Тем не менее порассуждать о нем стоит — тем более что моя осмысленная позиция по сему поводу достаточно экзотична и может кого-то заинтересовать.

В минувшую субботу я, как и многие-многие россияне, отправился на акцию протеста. Правда, не на акцию на Болотной площади, куда отправились самые протестующие из россиян, а на акцию перед зданием цирка, куда отправились самые протестующие из иркутян.  

...Во всяком случае, давайте не будем шибко много трындеть о результатах выборов в Госдуму от 4 декабря. (Имеются в виду результаты по Иркутску и области, а не по Федерашке* в целом).

Я с большим интересом прочитал статью молодого коллеги из Бурятии. Статья посвящена поиску новой городской идеи для Улан-Удэ и конкуренции различных вариаций этой самой городской идеи. Политкорректность исследования выражена в том, что не называются конкретные «группы интересов», стоящие за той или иной городской идеей, не анализируются ресурсы и каналы их влияния, опущена политическая и экономическая составляющая борьбы городских идей. Однако собранный и представленный фактаж для меня –  жителя города, утомившего собственных горожан и всех столичных экспертов бесконечным поиском городского бренда – оказался крайне интересен.