Без сладких зрелищ горек хлеб

В минувшую субботу я, как и многие-многие россияне, отправился на акцию протеста. Правда, не на акцию на Болотной площади, куда отправились самые протестующие из россиян, а на акцию перед зданием цирка, куда отправились самые протестующие из иркутян.  

Сказать по правде, делать мне там было в общем-то нечего. Принадлежа к тем гражданам, что, мягко говоря, боятся каких-либо перемен, и впервые в жизни примкнув к той значительной части российских избирателей, что принимают электоральное решение прямо в день выборов, я проголосовал 4 декабря за «Единую Россию». Проголосовал во второй половине дня, будучи в первой половине уверен, что просто не пойду на выборы.

Ближе к обеду я был изрядно разогрет истерией, захлестнувшей «говорящий класс» –  истерией критического отношения к «Единой России», Путину, Медведеву, Суркову и прочим погубителям земли и демократии российской. «Говорящим классом» я называю пестрое сообщество  блогеров, интеллигентов и вообще любых любителей пообщаться в публичных пространствах, сообщество, которое влияет на социально-политическую действительность не тем, что принимает какие-то управленческие решения, не тем, что что-то думает (своей головой) или что-то делает, а тем, что о чем-то говорит.

Говорит, кстати, обычно хором. В этом сезоне хор исполнял обидные для властей частушки, гимны и даже молитвы. Не отделяя себя от «говорящего класса», хочу сознаться, что иногда хочется ляпнуть чего-нибудь и против него, глотнуть романтического энергетика общественного осуждения. Особенно когда «говорящий класс» начинает перегибать с темой «тот, кто не с нами, тот либо дурак, либо продался».

Самое эффектное и безопасное, что можно было сделать против «говорящего класса» в прошедшие выборы, это проголосовать за «партию власти». Что я с удовольствием и сделал. Так что на акции протеста я был в каком-то смысле чужой, хотя и не единственный, кто голосовал за «Единую Россию» и этого не стеснялся. При этом, что приятно отметить, никто из нас не был побит или уничижен.

Короче, все было классно. Я оценил масштаб пришедших протестовать. Их количество, как обычно, составило среднее арифметическое между цифрой, названной теми, кому выгоднее занизить цифру протеста, и цифрой, названной теми, кому выгоднее завысить эту цифру. В любом случае это была самая яркая политическая акция в Иркутске за последние много-много лет (я намеренно не считаю эколого-ориентированные акции). И это была первая серьезная политическая акция, организованная при определяющей роли социальных сетей и блогов. То есть это было большое историческое событие, которому, безусловно, найдется достойное место в летописях города.

Я увидел большое количество представителей по сути своей «путинского» среднего класса, отрекшегося от Путина, Медведева, «Единой России» и символизируемой ими стабильности. Я не встретил на пикете владельцев-организаторов инновационных бизнесов, которые более других заинтересованы в преодолении пресловутой «экономики трубы» и сгона греющегося на ней толстенного сытого кота под названием «государство». Не встретил уволенных из МВД по недавней реформе. Не встретил учительниц, работающих за копейки и прессуемых бюрократией от образования. Практически не было пенсионеров с низкими пенсиями. Не было гастарбайтеров, над которыми одновременно издевается и власть, и общество.

Я встретил там массу довольных и успешных людей, так или иначе получивших пайку от системы, построенной на принципе перераспределения/проедания всяческих сырьевых сверхдоходов. А также множество журналистов, работающих в  СМИ, зависящих не от читателей, отучившихся за эти годы платить за качественный контент, а от рекламодателей и властей, так или иначе встроенных в систему. Ну и охранявших наш  протестный покой полицейских, которым с нового года повысят оклады аж в четыре раза.

И мы все были против. Нельзя сказать, что мы предали систему, кормившую нас, и желали укусить кормящую руку, обнаружив, что она не чиста. Мы все просто хотели напомнить властям, что, будучи довольными  количеством предоставленного хлеба, мы совершенно не довольны тем, что власть перестала заботиться о качестве зрелищ. Мы устали просто жевать хлеб и смотреть на зрелища, сделанные по готовым сценариям. Мы хотим видеть настоящие гладиаторские бои. То есть бои с непредсказуемым исходом. То есть мы хотим видеть политику. И для того чтобы нам вернули эти зрелища, мы даже способны в политике чуть-чуть поучаствовать.