Какую партию надо создать иркутянам

Скорость, с какой у нас в стране стали приниматься политические решения, меня, признаться, радует. Не успели все отрефлексировать по поводу президентских выборов, как понеслось:  Госдума приняла во втором чтении закон о партиях, снижающий необходимую для регистрации численность с 40 тысяч до 500 человек. То есть с 4 марта и фактического провала уличного протестного движения прошло всего две недели, а мы уже на пороге новой политической жизни.

Оставим досужим политологам рассуждения о том, что получится из очередной затеи Кремля (который, кстати, имеет свой немалый интерес в том, чтобы наплодить множество карликовых, а потому  недееспособных партий). Поговорим о том, а что же мы, простые жители города Иркутска и его окрестностей, могли бы поиметь  от внезапно открывшейся возможности окунуться в политический поток, состоящий из множества мелких ручейков.

Понятно, что сама по себе возможность зарегистрировать партию по интересам – это только четверть дела. Главное не это. Партия – это ведь инструмент для достижения определенных целей, это таран (в идеале, конечно) или сверло, или (чего уж там, бывает, увы-увы) воровская отмычка. Не кружок по интересам, не тусовка и не пивной клуб. Люди приходят в партию, добиваются власти и меняют политический ландшафт, социальные приоритеты, государственные установки и прочие важные конструкции.

Конечно, можно наплевать на всю эту скукоту (по большей-то части все это – дело рутинное, с бумагами-законами, с дебатами и переговорами) и заняться тем, что больше нравится –  ну, там, в фонтан залезть или на телефонной будке гнездо свить. Но это, ребята, несерьезно. Для такого почтенного города, как Иркутск (который, чего уж там, знает толк в настоящей протестной движухе), все это – дешевый цирк, недостойный нашего внимания. И кроме благородного боя «за честные выборы» (не знаю, как у них там в столицах, а у нас-то они точно были честные) или «за свободу политзаключенных» (спору нет – важное дело, но какое отношение предприниматель Козлов имеет к Иркутску?), у нас есть действительно большая, значимая и, не побоюсь этого слова, великая задача – сохранить Байкал. Нам повезло, что рядом такое чудо, и то, что мы не можем обеспечить его охрану в том виде, как это должно – и печально, и преступно. Я не только БЦБК имею в виду, но и Селенгинский целлюлозно-бумажный комбинат – что ж мы все про него-то забываем? Селенга – крупнейший приток Байкала (на нее приходится почти половина всех вод, попадающих в озеро), и что вместе с этими водами попадает в наше Славное море – вопрос не праздный.

Сколько лет идут разговоры о закрытии комбината? 20? 30? 40? Сколько совещаний, заседаний, акций протеста, законов и поправок к нему, постановлений и нормативов –   миллионы слов! И все впустую. Значит, не работают эти методы (что вовсе не значит, что  работу надо прекращать). Но просто этого мало. А представьте, сколько народу можно было бы собрать под знаменами партии, которая взялась бы реально защищать Байкал? Тысячи. Миллионы. Да весь Иркутск, плюс Бурятия и Забайкалье разом  бы вступили в полном составе! Ведь нам-то, живущим на берегах Священного озера, главную объединяющую идею искать не надо – она вот, рядом, накатывает на берег легкой бирюзово-синей волной. Есть за что идти в бой и протестовать, есть, что защищать и оберегать. Есть, зачем создавать новые партии. Ведь иркутяне не размениваются на мелочи и не занимаются ерундой – у нас есть дела поважнее, чем белые ленточки на лацканы цеплять и кругами на роллс-ройсах ездить.