Россия и КНР: куда дует ветер новой «великой дружбы»?

Против кого собираются дружить Кремль и Пекин, а также насколько удачно это может получиться, рассуждает востоковед Алексей Маслов.

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

Владимир Путин и Си Цзиньпин ведут дело к созданию цивилизационно-стратегического союза против США

Онлайн-переговоры президента РФ Владимира Путина и председателя КНР Си Цзиньпина, как и ожидалось, прошли в самом позитивном ключе, о чем поведал помощник российского лидера Юрий Ушаков. Помимо выражения поддержки друг другу в деле противостояния Западу, Россия, как сообщается, получила возможность произвести в следующем году в Китае 150 миллионов доз вакцин против коронавируса «Спутник V» и «Спутник Лайт». В результате КНР получит новые рабочие места, а Россия прибыль от этой сделки в юанях, которые можно будет потратить, главным образом, на закупку изготовленных в том же Китае товаров, поддержав таким образом его производителей.

О том, что еще может получить Москва от Пекина и наоборот, Москвы, обозреватель «Росбалта» поговорил с директором Института стран Азии и Африки МГУ имени Ломоносова Алексеем Масловым.

— Сейчас говорят о том, что в условиях, когда позиция Запада стала как никогда консолидировано антироссийской, Владимир Путин переговорами с Си Цзиньпином хочет показать, что у него есть большой надежный друг в лице Китая. Однако, помимо этих символических жестов, что может дать Россия Китаю, а Китай России?

— Я думаю, что ситуация вокруг Китая сейчас гораздо хуже, чем вокруг России. В Пекине не ожидали, что окажутся в таком кольце недоброжелателей. Китайцы привыкли работать в комфортной обстановке. Но оказалось, что за последние полтора-два года американцы создали антикитайскую коалицию и многие друзья КНР, которые буквально кормились с ее руки, начали выступать против Пекина. Скажем, последние антикитайские выпады Литвы и других прибалтийских стран, которые еще несколько лет назад стремились в сферу влияния КНР, говорят о том, что в Пекине просто не просчитали вариант такой агрессивной атаки.

Кроме того, важная область давления на Китай — это попытка со стороны США, Австралии, Великобритании и других стран политически и дипломатически блокировать зимнюю Олимпиаду-2022 в Пекине. Для китайцев это очень болезненно, поскольку они хотели получить положительный пиар от этих международных состязаний.

Плюс, сейчас мы видим крайне сложную ситуацию в Тайваньском проливе, которая грозит очень большими опасностями — после первого же выстрела Китаю придется серьезно отвечать за начавшийся вооруженный конфликт.

То есть вокруг Китая внезапно сгустились тучи. И на этом фоне Путин делает несколько действительно символических заявлений, которые, тем не менее, показывают позицию России. Во-первых, он назвал Си Цзиньпина «старым другом». Это очень важно. Я напомню, что, когда раньше сам Си назвал «старым другом» Байдена, секретариат американского президента объяснил, что тот таковым не является. То есть, по сути дела, это было «отклонением рукопожатия». Путин, как мы видим сам называет так Си.

Во-вторых, российский лидер подтвердил, что приедет на Олимпиаду в Пекине. Все эти жесты показывают, что Россия поддерживает Китай, а не наоборот.

Кроме того, встреча двух лидеров была важна в том плане, чтобы показать, что кроме военных связей у нас развиваются и экономические отношения. Отмечалось заметное увеличение взаимного товарооборота, увеличение поставок в Китай российской сельскохозяйственной продукции, а не только нефти и газа. Это говорит о том, что мы, наконец, начинаем находить с Китаем новые форматы взаимодействия.

— Согласно пересказу беседы Си Цзиньпина и Путина помощником президента РФ Ушаковым, председатель КНР заявил, что, хотя двусторонние отношения «не являются союзническими», но «по своей прочности и по своей эффективности» они даже превзошли этот уровень. То есть, с одной стороны мы не союзники, а с другой — даже больше, чем союзники. Как это понимать?

— Это действительно необычный формат отношений. Потому что, с одной стороны, между странами нет никакого военного договора, а с другой, если мы каждый год проводим совместные военные учения, взаимодействуем, и по военной, и по военно-политической линии, то очевидно, что мы становимся военными партнерами.

Очень важно, что Владимир Путин провел эту встречу с Си Цзиньпином после встречи с Джо Байденом и премьер-министром Индии Нарендрой Моди. При этом с главой индийского правительства он вел речь о поставках российских вооружений. Это тоже довольно интересно, потому что, называя Китай своим ведущим партнером, он «не складывает все яйца в одну корзину», а показывает, что у нас более широкая повестка со всей Азией, в том числе, и с Индией.

— Интересно, а Пекину это понравится?

— Ему это совершенно не нравится. Но это показывает, что Россия выступает не как младший партнер Китая, а что у нее совершенно самостоятельная политика, как минимум, военная. В данном случае Москва выстраивает абсолютно независимые линии взаимодействия с Пекином и Дели. Это существенно. Потому что, когда в последние годы мы говорили, что «разворачиваемся на Восток», то в реальности мы повернулись только к Китаю. Хотя у нас сохранялись отношения и с Индией, и со странами, входящими в Ассоциацию государств Юго-Восточной Азии (АSЕАN), они были абсолютно вторичны. И дело не только в объемах торговли — понятно, что с Индией мы торгуем гораздо меньше, чем с Китаем — а в том, что долгое время мы считали нашим единственным правильным политическим партнером Пекин. Но вот, оказывается и с Дели мы находим общие знаменатели.

— Москва активно пытается склонить Китай на свою сторону. Не получится ли в итоге так, что это Россия будет помогать Китаю бороться с США, а не Китай России?

— Строго говоря, Китай никогда и не помогал России бороться с Соединенными Штатами. Когда с 2014 года со стороны Америки начался накат на Россию, Китай дружелюбно отмалчивался, ограничиваясь общими фразами о необходимости более открытого диалога, справедливого мира и так далее.

Сейчас Москва, да, заняла активную позицию в поддержку Пекина. Дело в том, что для РФ очень важно, чтобы КНР в борьбе с США не была повержена, как минимум, идеологически.

Понятно, что до настоящей войны дело не дойдет, но вот в риторике Китай может проиграть, потому что американская риторика построена очень грамотно. У России значительно больше опыта контрпропаганды, чем у Китая. Пекин часто просто не может найти правильный язык для западной публики.

Кроме того, после начала антикитайской политики в США, в Пекине продолжали утверждать, что с Америкой у них все в пределах нормы, а речь идет только об экономических трениях, которые можно урегулировать за столом переговоров. Иначе говоря, там никак не хотели признавать, что началось противостояние систем и цивилизаций. На мой взгляд, России выгодно, чтобы в Китае осознали, что ситуация значительно сложней, чем Пекин хочет представить это внешней публике. Как только в КНР это осознают, то вместе с РФ они смогут сформировать какой-то более сложный стратегический союз. Не военный, а скорее цивилизационно-стратегический. В одиночку ни Москва, ни Пекин одолеть американскую машину вряд ли смогут.

— Что будет, если РФ продолжит отказываться от доллара, евро и переходить на юани? Судя по всему, к этому все идет. В частности, по результатам нынешних переговоров вновь подтверждено создание независимой финансовой инфраструктуры для российско-китайских торговых операций. Насколько это выгодно России, учитывая, что курс юаня определяет не рынок, а китайское руководство?

— Да, в этом есть свои сложности и опасности, поскольку «здоровье» юаня зависит от здоровья китайской экономики в целом и от политических решений Пекина. «Здоровье» доллара обеспечивается значительно большим числом факторов. Это скорее от безвыходности ситуации. Но Россия и Китай очень осторожно подходят к обсуждению этого вопроса. Мы пока не знаем будет ли новая китайская криптовалюта, «киберюань», увязана с той денежной массой, которая существует в обеих странах.

— Расшифруйте, пожалуйста, еще одну загадку. Как понимать фразу о том, что Владимир Путин и Си Цзиньпин обсудили, как это сказано, «сопряжение интеграционных инициатив» Евразийского экономического союза и китайского проекта «Один пояс и один путь»?

— Несколько лет назад было подписано российско-китайское соглашение «о сопряжении» ЕАЭС и «Одного пояса — одного пути». Россия не является частью китайского проекта, на чем долгое время настаивал Пекин. С того времени в этом «сопряжении» ничего с места не сдвинулось. По крайней мере нет ни одного проекта, который бы сейчас реализовывался в рамках этого соглашения. Для Китая это очень важно, поскольку этот проект является идеей лично Си Цзиньпина. И Россия нашла вот такую гибкую формулу. Это анализ разного рода проектов, например, прокладки дорог. Технически проложить дорогу из Китая через Казахстан в Россию и далее везде — возможно. Загвоздка в том, кто будет управлять этими проектами, кто будет вкладывать в них деньги?

По инф. Rosbalt.ru*

* Средство массовой информации, внесенное Минюстом РФ в реестр СМИ, выполняющих функции иностранного агента

Где государству взять денег? В наших карманах

То, что государство поглубже залезет в карманы граждан в грядущие года, было ожидаемо, поскольку у бюджета заканчиваются источники пополнения.