Пандемия, «вертолетные деньги» и призрак Великой депрессии

Об особенностях подхода России к борьбе с коронакризисом и вероятности повторения Великой депрессии рассказывает экономист Игорь Николаев.

Выступая в начале этой неделе на парламентских слушаниях, посвященных проблеме санкций против России, глава комитета Госдумы по бюджету и налогам Андрей Макаров предрек, что в обозримом будущем мировую экономику ждет масштабный экономический кризис, перед которым Великая депрессия 30-х годов прошлого века «покажется детскими игрушками». По мнению депутата, одной из причин такого развития событий может стать та, что правительства «заливали пандемию триллионами долларов». В результате этого, считает он, образовался огромный пузырь необеспеченных денег, и когда он лопнет, мало никому не покажется.

Между тем, значительная часть экспертов прогнозируют быстрое восстановление деловой активности в текущем году. О том, что на самом деле ждет мировую экономику и как на ее фоне будет развиваться российская, обозреватель «Росбалта» побеседовал с директором Института стратегического анализа Игорем Николаевым.

— Насколько, на ваш взгляд, реалистичен довольно мрачный прогноз насчет будущего мировой экономики, выданный Андреем Макаровым?

— Да, нынешний кризис действительно «заливали» триллионами долларов. Это имеет определенные негативные последствия. Но одновременно есть и положительные результаты такой политики. Отрицательные последствия, понятное дело, состоят в том, что усилилась инфляция. Когда много денег вкачивается в экономику, они «выливаются» на рынок, платежеспособный спрос увеличивается. Это толкает цены вверх. Нам известно, что в 2020–2021 годах на 30-40 процентов подскочили цены на мировом рынке сельскохозяйственной продукции, металлов, выросли они и на сырьевые товары. Мы видим, что даже нефть подросла сейчас в цене. Понятно, что это цены производителей, но они естественно выливаются и на потребительский рынок.

В то же время деньги, влитые в экономику, обеспечивают тот потребительский спрос, который является генератором быстрого постковидного восстановления.

Спрашивается, ну, и где здесь кризис (необеспеченных) денег? Спрос есть, он платежеспособный. Так что признаки повторения Великой депрессии в мировой экономике пока что не просматриваются. Другое дело, что в России ситуация несколько иная.

— А что, по-вашему, сейчас отличает положение российской экономики от мировой?

— Российскую ситуацию от мировой отличает то, что мы в борьбе с кризисом деньги как раз жалели. Например, некоторое время назад пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков, объясняя, почему экономики развитых стран в 2020 году упали на большую величину, чем российская, сказал, что там деньги раздавали всем, а у нас была точечная поддержка малоимущих. Однако причина более сильного, чем в России, прошлогоднего спада в развитых странах была в другом. Она заключается в особенностях структуры отечественной экономики, которая в данном случае, оказалась ее выгодным преимуществом.

— Что вы имеете в виду?

— Дело в том, что те отрасли, которые больше всего пострадали от прошлогоднего кризиса в мировой экономике, например, туризм, общепит, гостиничный бизнес и так далее — их доля в российской экономике в разы меньше, чем в развитых странах. Мы же понимаем, что такое тот же туризм в Испании, Италии, Франции и ряде других развитых государств и какова его доля в их ВВП, и что такое туризм в России… Но именно эти отрасли и пострадали прежде всего от локдаунов. А у нас по преимуществу сырьевая экономика, а локдауны сырьевых отраслей вообще не касались, там никаких карантинов не было. Вот в чем основная причина, почему российский бизнес просел в прошлом году меньше, чем экономики развитых государств.

Однако ситуация с восстановлением тоже другая. Там вкачали большие деньги в экономику. У нас же этого по сути не было. Но в результате там имеется обеспеченный платежеспособный спрос, а у нас он откуда? Реальные доходы населения Российской Федерации в прошлом году упали на 3%. В первом квартале нынешнего года — еще на 3,6% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Восстановительный рост в этом году естественно будет и у нас, но он не подкреплен теми благоприятными условиями, которые были созданы для этого в развитых странах.

Поэтому можно сколько угодно указывать на мировую экономику, но нам в первую очередь стоило бы посмотреть на самих себя. На мой взгляд, перспективы российской экономики на фоне мировой сегодня выглядят гораздо хуже. Повторю, скорее всего в этом году нас тоже ждет восстановление, но бурного роста ждать не стоит.

По инф. rosbalt.ru

Госрегулирование цен: соблазнительная и опасная идея

Годовая инфляция в России ускорилась за неделю с 8,46% до 8,57%. Об этом сообщает Росстат. ЦБ ожидает, что к концу 2024-го инфляция составит 8-8,5% в годовом выражении. При этом прогнозируется, что к концу 2025-го она упадет до 4,5-5%.

Оказывается, до 2022 года Россия была не вполне суверенной. Но… кто же это допустил?

Выступление президента на форуме «Валдай» кто-то назовет сигналом о готовности к большой сделке с Западом, а кто-то, наоборот, усмотрит в нем демонстрацию непреклонной решимости продолжать начатое и додавить геополитических оппонентов и открытых противников.

Цыгане — новый триггер напряженности в России?

Цыганский фактор становится главным в нарастании межэтнической напряженности в РФ. Размышляет Кирилл Шулика в Rosbalt.ru

БРИКС: клуб недовольных

Общеизвестно, что объединение «от противного» обычно лишено собственного смысла и наполнения. Быть против чего-то допустимо, но в ответ надо предложить какую-то альтернативу, свое видение.

Не слишком ли много в России ждут от американских выборов?

Выборы президента США давно стали одним из главных событий внутренней политики России. Уж точно более важным в общественном сознании, чем наши собственные выборы.