COVID «у них» и «у нас»: три главных вопроса

В большинстве стран, включая нашу, эпидемия вроде бы идет на убыль. Осталось понять, надолго ли — и у кого какие шансы.

Запоминать цифры из ежедневных казенных рапортов об уменьшении у нас числа заражений — значит зря напрягать мозг. Роспотребнадзоровская статистика никогда не была достоверной даже приблизительно. Однако число госпитализаций, региональные сведения о которых хоть и неполны, но довольно правдивы, за последние два месяца сильно упало. То есть напор эпидемии действительно ослабел. Причем не только у нас, но и во всем мире.

Пусть это слегка противоречит только что сказанному, но посмотрим на суммарное, по всем странам, ежедневное число официально подтвержденных заражений ковидом (усредненное по семидневке). Власти мухлюют с этими цифрами далеко не всюду, и в целом хоть какое-то подобие достоверности мы увидим.

Итак, в середине января сообщалось о 750 тыс. ежедневных заражений, зарегистрированных по миру в целом, а в начале марта — о 390 тыс. в день. Через год с небольшим после начала пандемии ее ослабление очевидно.

Отсюда три вопроса.

Первый: является ли этот мировой спад окончательным, или возможны новые всплески?

Второй: какую роль в нынешнем отступлении ковида играет вакцинация?

Третий и главный: если оба предыдущих вопроса задать не о внешнем мире, а о России, то совпадут ли ответы?

Пройдем по пунктам.

1. «Окончательность» спада совершенно не очевидна. В прошлом году кривая заражений не раз круто снижалась и по миру в целом, и в отдельных странах. А потом поднималась. Почему? Ученые спорят. Точно можно сказать лишь то, что те немногие, кто более или менее уберегся (от Норвегии и Финляндии до Южной Кореи и Тайваня), культивировали не столько остановки производств, сколько ограничение контактов между людьми.

Признаков, что логика распространения заразы за прошедший год изменилась, пока нет. Отсюда и повторение отчаянных мер, то и дело вводимых в отдельных странах в ответ на очередной всплеск заражений и смертей и переполнение больниц.

Нет и ослабления коронавируса, который, по мнению части эпидемиологов, должен со временем якобы превратиться в безобидную разновидность насморка.

Другой — и более многочисленный — отряд ученых считает, что за пару-тройку лет эта пандемия иссякнет сама собой. Потому что предыдущие пандемии всегда иссякали. Говорится это, надо заметить, без каких-то понятных обоснований, а просто на уровне народной приметы. Приметы и в самом деле часто срабатывают, но узнать с их помощью, когда именно закончится эта эпидемия, если предоставить ее естественному ходу, невозможно.

2. Естественное течение пандемии призвана пресечь вакцинация. Может быть, нынешний спад ею и объясняется? Вряд ли.

Только в Израиле больше 50% жителей уже получили хотя бы одну дозу вакцины. В Британии хотя бы одной дозой привиты 30% граждан. В США — 20%. Почти все остальные страны, включая самые богатые, заметно отстают, хотя с февраля и сокращают разрыв.

В Израиле за последние полтора месяца число ежедневных заражений уменьшилось с 8,4 тыс. до 3,6 тыс. В США — с 250 тыс. до 70 тыс. В Британии — с 60 тыс. до 8 тыс.

Хотя вакцинированные в этих трех странах почти никогда не заражаются, невакцинированные продолжают заболевать ничуть не реже, чем раньше. Эффект популяционного иммунитета, когда зараза при достаточно высоком уровне иммунизации (предположительно 60%, но может быть и больше) вообще перестает распространяться, пока не успел сработать нигде.

Но, видимо, сработает. Осталось на опыте определить, какой уровень вакцинации реально необходим, чтобы ковид перестал или почти перестал распространяться. В ближайшие несколько недель страны-передовики одна за другой, видимо, выйдут на этот уровень.

А летом популяционного иммунитета, скорее всего, достигнут и многие другие государства. Производство вакцин быстро растет.

Пожалуй, уже можно надеяться, что последний мощный всплеск пандемии остался позади. При условии, что вакцинация будет идти без сбоев.

3. А как в России? Как всегда, непонятно.

Неизвестно, сколько производится вакцины. Неизвестно, сколько ее уходит за границу.

И лишь очень приблизительно известно, сколько людей уже вакцинированы. На этот счет ничего не сообщает народу ни глава государства, который пребывает в строгой изоляции, сам вроде бы не привит и в обозримом будущем прививаться не собирается, ни его министры.

В свежем интервью профильного вице-премьера Татьяны Голиковой утверждается, что «если вакцинация происходит такими темпами, как она идет сейчас, если количество прививочных пунктов будет таким же, как сейчас, то мы как страна достигнем коллективного иммунитета в августе 2021 года».

А почему так скоро? Ни одной цифры и вообще ни одной подробности вице-премьер не сообщает. О том, что хотя бы одну дозу «Спутника V» получили примерно 4 млн россиян (меньше 3%), узнаем либо от энтузиастов, сложивших цифры из региональных рапортов, либо от чиновников уровня заместителя директора ведомственного института.

Если после трех месяцев «массовой вакцинации» ее достижения именно таковы, то с какой стати ее охват за пять–шесть следующих месяцев вырастет в 20–30 раз?

Вместо чего бы то ни было добросовестного и правдивого в ушах непрерывный казенный звон про то, что, мол, еще один чужеземный правитель то ли похвалил российскую вакцину, то ли даже намекнул, что подумает над тем, не купить ли ее. Ежедневное пополнение списка иностранных поклонников «Спутника» напоминает о фанерной агитационной доске с надписью «Бросившие пить и вызывающие других» из «Золотого теленка». С той разницей, что не смешно.

Из-за безответственности и непрофессионализма властей Россия стала одной из самых пострадавших от ковида стран в мире. Добавочная смертность составила за апрель–декабрь 2020-го, т. е. с начала эпидемии, 337 тыс. по сравнению с тем же отрезком 2019-го. А к сегодняшнему дню избыток смертности, возможно, достиг уже 400 тыс. Очень мало найдется стран, которые, пропорционально населению, понесли такие потери.

Если исходить из среднемирового уровня смертности среди зараженных (около 1%), то вышеуказанные цифры означают также, что с симптомами или без них переболела примерно четверть россиян. То есть до популяционного иммунитета, несмотря на жертвы, еще очень далеко, и если не препятствовать распространению ковида, новые вспышки вполне вероятны.

А тем временем мы видим ту же чиновничью безалаберность, с которой временный летний спад 2020-го приняли за окончание эпидемии. Важные лица запросто сулят вакцинные чудеса, не объясняя, да и сами вряд ли зная, как они будут достигнуты.

Странные, если мягко выразиться, умолчания властей отзываются глубоким недоверием снизу к любым организованным антиковидным действиям. То, что 64% опрошенных «Левада-центром» (объявлен властями РФ иностранным агентом) не верят в естественное происхождение COVID-19 и считают его биологическим оружием, — это как раз пустяки. Важнее, что о теоретической готовности привиться сообщили всего 30%, а о неготовности — 63%. Даже среди тех, кто боится заразиться, «готовые» в явном меньшинстве (их доля — 37%), а уж среди тех, кто ковида не боится, согласны привиться лишь 24%.

И надо заметить, что причины отказа в большинстве рациональные: страх перед побочными эффектами, желание дождаться полного окончания испытаний, наличие противопоказаний. Невероятный шум, поднятый начальством вокруг «первой в мире вакцины», явно усилил подозрения. Не в первый раз.

Мир вроде бы начинает выходить из пандемии. А наша страна балансирует на грани очередной неразберихи. Надеяться остается только на везение.

По инф. rosbalt.ru

Госрегулирование цен: соблазнительная и опасная идея

Годовая инфляция в России ускорилась за неделю с 8,46% до 8,57%. Об этом сообщает Росстат. ЦБ ожидает, что к концу 2024-го инфляция составит 8-8,5% в годовом выражении. При этом прогнозируется, что к концу 2025-го она упадет до 4,5-5%.

Оказывается, до 2022 года Россия была не вполне суверенной. Но… кто же это допустил?

Выступление президента на форуме «Валдай» кто-то назовет сигналом о готовности к большой сделке с Западом, а кто-то, наоборот, усмотрит в нем демонстрацию непреклонной решимости продолжать начатое и додавить геополитических оппонентов и открытых противников.

Цыгане — новый триггер напряженности в России?

Цыганский фактор становится главным в нарастании межэтнической напряженности в РФ. Размышляет Кирилл Шулика в Rosbalt.ru

БРИКС: клуб недовольных

Общеизвестно, что объединение «от противного» обычно лишено собственного смысла и наполнения. Быть против чего-то допустимо, но в ответ надо предложить какую-то альтернативу, свое видение.

Не слишком ли много в России ждут от американских выборов?

Выборы президента США давно стали одним из главных событий внутренней политики России. Уж точно более важным в общественном сознании, чем наши собственные выборы.