Что стоит за идеей Михалкова о «налоге на Голливуд»?

Предложение режиссера Никиты Михалкова ввести квотирование и «входные взносы» для западной кинопродукции, безусловно, вызывает живой интерес в контексте дискуссии о регулировании культурного рынка.

-

Инициатива, предполагающая взнос в 5 млн руб. за право показа картины в России и отчисление 10% от проката западных фильмов на рефинансирование национального кино позиционируется как мера защиты отечественного кинематографа. Однако тут возникают серьезные вопросы с точки зрения рыночной эффективности и долгосрочного развития отрасли.

Идея протекционизма в культуре не нова. Но фундаментальный принцип свободной рыночной экономики гласит, что качество продукта в условиях конкуренции определяется потребительским спросом. Если отечественное кино действительно обладает художественной ценностью и актуальностью для аудитории, оно не нуждается в искусственных заслонах от конкурентов. «Слепая рука рынка» — невидимый, но мощный регулятор — естественным образом направит потоки финансирования и зрительского внимания. Введение же «входных взносов» и процентных отчислений для зарубежных фильмов, по сути, является формой импортного тарифа или налога на конкуренцию. Это не способствует повышению качества собственного продукта, а лишь искусственно повышает стоимость и снижает доступность альтернатив.

Примеры Франции и Китая, на которые ссылается господин Михалков, требуют более глубокого анализа. Во Франции квотирование, помимо прочего, направлено на защиту культурного разнообразия и европейской киноиндустрии в целом, а не только на узкое лоббирование национальных интересов в отрыве от рыночной логики. Китайский рынок, в свою очередь, имеет уникальные особенности, включая жесткий государственный контроль и специфические политические задачи, которые сложно экстраполировать на российскую действительность. Простое копирование механизмов без понимания их глубинных функций и контекста может привести к нежелательным последствиям.

Если российское кино, как утверждается, нуждается в защите от зарубежной продукции, — это индикатор скорее внутренних проблем, чем внешних угроз. Качество кинопродукта определяется талантом сценаристов, режиссеров, актеров, эффективностью производственного процесса, маркетингом и, что не менее важно, готовностью к эксперименту и риску. Барьеры для иностранных конкурентов могут породить стагнацию, лишая отечественных кинематографистов стимула к развитию. Зачем стремиться к совершенству, если рынок уже защищен от более сильных игроков? У производителей просто исчезает необходимость бороться за зрителя.

По сути, предложение сводится к перераспределению финансовых потоков, а не к созданию условий для органичного роста. 10% от проката западной картины, направленные на «рефинансирование национального кино», выглядят как попытка финансирования отрасли через косвенный налог на потребителя западного контента. Это не стимулирует внутренний рынок, не создает условий для появления новых, независимых студий или для развития инновационных подходов в кинопроизводстве. Вместо этого средства могут оседать в уже существующих структурах — без гарантий их эффективного использования на создание действительно качественного и конкурентоспособного продукта.

В конечном итоге суверенность выбора должна оставаться за потребителем. Если зритель готов платить за зарубежный фильм, это означает, что он находит в нем ценность, которой, возможно, не хватает в отечественном аналоге. Попытка административно «оградить» людей от этого выбора не только ущемляет их права, но и свидетельствует о недоверии к способности россиян самостоятельно определять свои культурные предпочтения.

Подлинная защита национального кинематографа заключается не в строительстве крепостных стен, а в создании благоприятной внутренней среды для творчества, инвестиций — и как итог в производстве фильмов, которые способны выдерживать конкуренцию благодаря своей художественной и коммерческой привлекательности. Рынок сам найдет баланс и выявит истинные таланты и ценности.

Николай Яременко, главный редактор ИА «РосБалт», член жюри различных кинофестивалей, доцент Финансового университета при правительстве РФ

Так ли мы близки к Третьей мировой, как кажется?

Мир за последние десятилетия сильно изменился.

Израиль и Иран: так кто победил-то?

Понятно, что безусловной победы нет. Формулировка Дональда Трампа о «безоговорочной капитуляции», заимствованная из истории совсем другой войны, в данном случае неактуальна.

Главная проблема Ирана — хроническая старость руководства

В 1979 году иранские революционеры (среди которых были и погибшие военные) сами обезглавили армию своей страны, причем еще сильнее, чем даже в России 1917 года.

Экономика замедляется, рост зарплат заканчивается

По данным HH.ru, число активных вакансий в мае 2025 года оказалось на 25% ниже, чем годом ранее. Это свидетельствует о том, что компании приостанавливают набор сотрудников и отказываются от планов расширения бизнеса.

Что будет с режимом аятолл в Иране?

Израиль рассчитывает впервые в истории сменить власть в другой стране без наземной операции.