Принуждение к вакцине: очередная компанейщина?

Медучреждения захлебываются от потока ковидных больных. Кое-где начинают провозглашать так называемую обязательную вакцинацию. Не в качестве продуманной стратегии, а просто подчиняясь ходу событий и вопреки растерянности высшего руководства, которое еще недавно авторитетно заверяло, что силком нельзя, а теперь намекает, что можно. Так или иначе, планы обязательной вакцинации на сегодня введены уже в четырех регионах, в которых живет каждый шестой россиянин.

Споры о том, должна ли быть вакцинация от COVID-19 принудительной и нужна ли она вообще, у нас настолько замылены и запутаны, что опровергать приходится целую цепочку мифов, которые из-за многократного повторения принимаются за истину.

Идем по порядку:

Миф 1. Не то что навязывать, но даже и рекомендовать вакцинацию следует только после того, как люди в свободной дискуссии придут к единому мнению, полезна она или нет

Каждый, кто следит за онлайновыми и офлайновыми спорами, прекрасно знает, что никакого общего мнения там не было, нет и не появится. Участники этих дискуссий, будь они интеллектуалами или простецами, медиками или не медиками, ковид-паникерами или ковид-идиотами, ваксерами или антиваксерами, очень довольны собственными доводами и совершенно не расположены вникать в чужие. Искать между ними согласия — только зря тратить время. А делать достижение консенсуса условием каких-то решений — заведомо значит ничего в итоге не решить.

Разномыслие — милая вещь, если речь не идет об общественном бедствии. Когда это бедствие настает, культ разномыслия губит слишком много жизней, чтобы ему подчиняться.

Миф 2. Нашему начальству только дай возможность что-нибудь навязать людям — сразу начнет придумывать все новые предписания и запреты. Обязаловка — очень плохой прецедент именно в России

Это говорится в стране, где только что объявили сотни тысяч, если не миллионы граждан экстремистами, пособниками экстремистов и кандидатами на открытие дел. Где в мае на так называемые праймериз властной партии у нас запросто вывели 11 млн человек, абсолютно равнодушных к мероприятию, но покорно подчинившихся ритуалу.

Наша власть давно не нуждается ни в каких прецедентах. Все линии пересечены. Уж от прививок она точно не станет радикальнее. Удивляться надо только тому, что именно в этом пункте она трусит и мечется из стороны в сторону. Но об этом позже.

Миф 3. Принудительная вакцинация — совершенно необычное в России дело. Навязывание их станет настоящим переворотом в умах

Обязательные прививки широко у нас применяются. Например, при эпидемии кори (цитирую Национальный календарь профилактических прививок) «подлежат обязательной вакцинации контактные лица без ограничения возраста из очагов заболевания, ранее не болевшие, не привитые и не имеющие сведений о профилактических прививках против кори или однократно привитые». А постановление правительства № 825 требует «обязательного проведения профилактических прививок» для тех, например, кто выполняет: «8. Работы по обслуживанию канализационных сооружений, оборудования и сетей. 9. Работы с больными инфекционными заболеваниями… 12. Работы в организациях, осуществляющих образовательную деятельность…»

Миллионы людей либо прививаются, либо отказываются работать по этим специальностям. Массового негодования и заслуживающих внимания протестов из-за такой практики нет.

Миф 4. Гнать всех прикладами на прививочные пункты — это тоталитаризм

Если бы вакцинация была или могла быть неотвратимой действительно для всех поголовно, то да. Но об этом даже речи не идет. Прививочные кампании от ковида нигде не проводятся как абсолютно принудительные. Дело же в сути, а не в том, как назвать. В странах, правительства которых всерьез стремятся добиться коллективного иммунитета (а это не 100% привитых; достаточным бывает примерно 70%), они посылают своим гражданам внятные и недвусмысленные сигналы о желательности вакцинации, делая ее выгодной, а отказ от нее — неудобным.

Да, сколько-то израильтян (почти четверть взрослых) не привились. Но это не помешало успеху прививочной кампании. Почти полное прекращение заражений и отмена всех внутренних ограничений стали огромным облегчением для этой страны.

У нас даже и близко не покушаются на действия такого масштаба. Власти «прививочных» регионов пытаются навязать вакцинацию только тем, кто по долгу службы общается с массами людей.

Нет, не смогу я понять драму чиновника, водителя или продавца, у которого пытаются отнять возможность заражать других. Ведь если для него на прививку наложен экзистенциальный запрет, он может прокормиться каким-то другим делом. Многие из нас не раз в жизни меняли работу, и ничего.

Реальное опасение совсем другое. Что всего этого окажется мало, да и сделано будет плохо и с опозданием.

Миф 5, который, вполне возможно, и не миф: нашему режиму повальная вакцинация просто не по зубам

Общепринятого объяснения провала полугодовой прививочной кампании нет. Это настолько странно, что в ход идут даже политические объяснения — мол, режим боится разозлить лоялистов-антиваксеров, критики-то привились без уговоров.

Может быть и так, но не уверен. Когда это власти боялись кого-нибудь расстроить? Зато все эти месяцы от вакцинации их отвлекали более насущные вещи — репетиции выборов, препирательства с внешними врагами, удушение врагов внутренних. Может быть, не хотели подчинять свой пиар-календарь многомесячной, сложной и невыигрышной прививочной кампании. Не исключу, что сыграла роль и банальная нехватка вакцин — если бы все бросились прививаться, она вполне могла стать проблемой.

Так или иначе, и вакцинация, и сама вакцина к сегодняшнему дню предельно скомпрометированы нашими руководителями всех мастей. Путаными сигналами, поступавшими от вождя. Метаниями региональных начальников. Ложью говорящих голов. Клятвами, что вакцина дает вечную и стопроцентную защиту, и последующим сокрытием статистики заболеваний, которое закономерно обернулось взрывом слухов, будто вакцина не работает. Заверениями, что третьей волны ковида не будет, и лицемерными причитаниями, когда она началась.

К новому подъему эпидемии властный аппарат не готовился, и уж тем более не готовился он к «обязательной» (т.е., попросту говоря, расширенной) вакцинации.

Да, лучше поздно, чем никогда. Но только если делать, а не имитировать. Пока ведь все идет знакомым порядком. Президент как не брал на себя ответственности, так и не берет. Главы регионов перекладывают ее на нанимателей, обязывая их прививать свой контингент. Разработчики вакцин не отвечают на очевидные вопросы или отвечают так, что лучше бы молчали. Статистика действенности прививок то ли не ведется, то ли скрывается. Противники вакцинации пугают людей насилием государственной машины, а она вместо этого буксует и фонтанирует лицемерием.

Чего теперь ждать? Более или менее успешного подавления эпидемии хотя бы месяца через три–четыре или новых потоков похвальбы и постановки на поток липовых прививочных сертификатов? Думаю, вероятность того и другого примерно равна.

По инф. rosbalt.ru

Госрегулирование цен: соблазнительная и опасная идея

Годовая инфляция в России ускорилась за неделю с 8,46% до 8,57%. Об этом сообщает Росстат. ЦБ ожидает, что к концу 2024-го инфляция составит 8-8,5% в годовом выражении. При этом прогнозируется, что к концу 2025-го она упадет до 4,5-5%.

Оказывается, до 2022 года Россия была не вполне суверенной. Но… кто же это допустил?

Выступление президента на форуме «Валдай» кто-то назовет сигналом о готовности к большой сделке с Западом, а кто-то, наоборот, усмотрит в нем демонстрацию непреклонной решимости продолжать начатое и додавить геополитических оппонентов и открытых противников.

Цыгане — новый триггер напряженности в России?

Цыганский фактор становится главным в нарастании межэтнической напряженности в РФ. Размышляет Кирилл Шулика в Rosbalt.ru

БРИКС: клуб недовольных

Общеизвестно, что объединение «от противного» обычно лишено собственного смысла и наполнения. Быть против чего-то допустимо, но в ответ надо предложить какую-то альтернативу, свое видение.

Не слишком ли много в России ждут от американских выборов?

Выборы президента США давно стали одним из главных событий внутренней политики России. Уж точно более важным в общественном сознании, чем наши собственные выборы.