Хрупкое «государство национальной безопасности»

Почему в рейтинге государств по уровню «хрупкости» Россия, несмотря на все свое влияние в мире, оказалась позади Украины, Молдавии и Грузии?

В год тридцатилетия распада СССР, словно нарочно, встают вопросы, от которых во многом зависит будущее Российской Федерации как государства. Безусловно, первый и главный из них — это транзит верховной власти. В то время как все остальные проблемы внутренней и внешней политики, будь то ритуальная имитация выборов в Госдуму, очевидные провалы в борьбе против пандемии COVID-19, бурные перипетии российско-белорусской интеграции или же непрекращающееся противостояние с США, в настоящем есть не более чем гарнир к основному политическому блюду.

Однако существует еще один фактор, причем весьма значительный, который может помешать всем усилиям российского правящего класса удержать власть в руках одного человека, как бы он ни именовался. Этой теме посвящена научная статья «Устойчивость государственных систем на постсоветском пространстве: контуры теоретической модели», опубликованная в журнале «Контуры глобальных трансформаций: политика, экономика, право». И несмотря на то, что это исследование вышло в прошлом году, оно не только не устарело, а, наоборот, после разгрома несистемной оппозиции в России, приобрело еще большую актуальность.

Авторы справедливо отмечают, что «общее прошлое продолжает оказывать существенное влияние» на политическое бытие бывших союзных республик. Вместе с тем постсоветское пространство неоднородно, поскольку на нем есть как состоявшиеся, так и несостоявшиеся государства (failed state). Поэтому в качестве методологических инструментов для оценки их «стабильности и устойчивости» ученые используют три индекса — «хрупкости (слабости) государств» (FSI), оценки качества государственного управления (WGI) и глобальной конкурентоспособности (GCI).

Между тем, по мнению исследователей, применительно к постсоветским республикам индекс FSI (комплексный показатель, характеризующий способность властей той или иной страны контролировать целостность своей территории, а также демографическую, политическую и экономическую ситуацию) не дает полной возможности «установить сколько-нибудь устойчивой корреляции между „хрупкостью“ и степенью демократичности или характером экономики той или иной страны».

В самом деле, Россия, обладающая сравнительно высокой глобальной конкурентоспособностью, находится внизу этого рейтинга (ниже нее только Киргизия, Узбекистан и Таджикистан), тогда как верхние позиции из бывших республик СССР занимают Эстония, Литва и Латвия. (Примечательно, что возглавляет рейтинг Финляндия, которая получила независимость от России в 1917 году).

Но при этом те же Литва и Латвия, в отличие от РФ, неконкурентоспособны на мировых рынках. Вполне допустимое объяснение этому парадоксальному факту авторы исследования находят в теоретических построениях британского государствоведа марксистского толка Боба Джессопа. Согласно им, необходимость защиты от внешних врагов (России или, напротив, НАТО) обусловливает становление и развитие «режимов (государств) с чрезвычайными полномочиями», «государств национальной безопасности». Причем практически во всех новых странах эта политическая установка становится неотъемлемым элементом их национального и государственного строительства. Однако это обстоятельство «только усиливает их „хрупкость“ вследствие идеологической слабости таких режимов и неумения обеспечить национально-народную сплоченность».

Таким образом, непрекращающаяся борьба за «собственную государственность» (statehood), за сохранение суверенитета уводит в сторону от действительно актуальных проблем «государственной состоятельности» (stateness). Формируется «государство национальной безопасности», для которого характерна «консолидация власти в секторе исполнительной ветви». При этом деградация традиционных институтов государства и общества компенсируется за счет усиления роли «глубинного государства» и всяческих неформальных институций. Одновременно с этим происходит умаление права, отказ от демократической подотчетности, разрушение партийной системы. Что со временем приводит к предсказуемо печальным последствиям.

Далеко не единичный пример такого рода — безостановочная и лихорадочная активность архаиков из Совбеза РФ, одержимых ненавистью ко всему живому и неподконтрольному. Не далее как на днях вышли из строя электронные системы ЦБ РФ после того, как Роскомнадзор усилил борьбу с VPN-сервисами. Так что теперь под вопросом не только будущее Рунета, но и интернет-сетей государственных и коммерческих структур. То есть стабильное функционирование собственно государства.

В общем, авторы исследования пришли к неутешительному выводу: российской государственной системе свойственна «хрупкость», особенно «перед лицом стратегических вызовов». И даже гипертрофированный «силовой» компонент в «вертикали власти» не делает ее более устойчивой. Впрочем, надо заметить, эти ученые полагают, что ставка на силовые структуры оправдана, потому что Россия имеет большую протяженность границ и труднодоступные территории, и к тому же сейчас «усиливается новая фаза геополитического противостояния».

Иначе говоря, в этой части довод совсем не нов. Почему-то сразу вспоминается абсурдное обвинение против Михаила Горбачева в том, что он не проявил достаточной твердости и позволил распасться Советскому Союзу. Вот если бы в то время у власти был непреклонный Юрий Андропов, то тогда бы та страна существовала и поныне. Впрочем, обсуждать это не только скучно, но и бессмысленно. У современной РФ, направляемой «твердой рукой» могущественного вождя, наверно, еще есть некоторые шансы на то, чтобы доказать, что она не повторит судьбу Российской империи и СССР.

К тому же злые языки утверждают, что Александр Лукашенко, в очередной раз увернувшись от братских объятий Кремля, язвительно заметил, что сейчас еще не время для более тесной интеграции Белоруссии и России. И лучше подождать, пока пройдут выборы в Госдуму — ведь все может быть. Да и сама российская власть, похоже, считает, что то, что «может быть», рано или поздно обязательно случится. Во всяком случае, именно так это видится со стороны.

По инф. rosbalt.ru

Госрегулирование цен: соблазнительная и опасная идея

Годовая инфляция в России ускорилась за неделю с 8,46% до 8,57%. Об этом сообщает Росстат. ЦБ ожидает, что к концу 2024-го инфляция составит 8-8,5% в годовом выражении. При этом прогнозируется, что к концу 2025-го она упадет до 4,5-5%.

Оказывается, до 2022 года Россия была не вполне суверенной. Но… кто же это допустил?

Выступление президента на форуме «Валдай» кто-то назовет сигналом о готовности к большой сделке с Западом, а кто-то, наоборот, усмотрит в нем демонстрацию непреклонной решимости продолжать начатое и додавить геополитических оппонентов и открытых противников.

Цыгане — новый триггер напряженности в России?

Цыганский фактор становится главным в нарастании межэтнической напряженности в РФ. Размышляет Кирилл Шулика в Rosbalt.ru

БРИКС: клуб недовольных

Общеизвестно, что объединение «от противного» обычно лишено собственного смысла и наполнения. Быть против чего-то допустимо, но в ответ надо предложить какую-то альтернативу, свое видение.

Не слишком ли много в России ждут от американских выборов?

Выборы президента США давно стали одним из главных событий внутренней политики России. Уж точно более важным в общественном сознании, чем наши собственные выборы.