Из истории иркутского Гайд-парка

Большая война между властью и оппозицией вновь перестала быть маневренной («политически-маневренный январь» уже неделю как закончился) и опять стала позиционной. Как горько шутили во времена I мировой войны, идут кровопролитные сражения, но то «за домик лесника», то «за переправу через ручей».

Как хорошо известно читателям этих колонок, их автор из тех, кто всегда пытается разыскать хоть какую-нибудь уникальность Иркутска, нередко даже там, где ее нет и быть не может. Ну и, как всем известно, между двумя протестными выходными мы пожили с мыслью о том, что Иркутск уникальный город – здесь не разгоняют, не бьют дубинками, не вяжут даже участников несогласованных с местными властями протестных мероприятий. Как человек, позволивший себе поставить в колонку на эту тему совершенно вольнодумское фото, я ощущал себя в моральном праве предаваться вполне охранительским рассуждениям. Мол, совсем уж до «синих трусов на сером доме» скатываться не стоит. Надо, мол, выставлять вокруг здания областной власти цепь по-крымски вежливых силовиков, уткнувшись в которую, гипотетическая протестная толпа будет сваливать в сквер, к фонтану, и бузить уже там. Главное не грубить, не бить, все равно – я почти уверен в этом – никто у нас прорывать оцепление не будет. Рассуждения на эту тему я заканчивал так: мол, и нынешняя власть, и нынешнее общество, и власть с обществом из «прекрасной России будущего» не заинтересованы в том, чтобы Гайд-парк творился у нас прямо на крыльце властей, все-таки Гайд-парк и Букингемский дворец должны существовать в разных местах.

Неделю назад пришлось отчитаться в колонке о том, что «Иркутск встал в общий строй». 31 января отчетливая линия власти на то, чтобы не просто не идти ни на какие уступки, но и жесткими методами подавления уличного протеста демонстрировать бессмысленность каких-либо надежд на такие уступки, не прервалась нигде в стране. Иркутск не оказался на этот раз ни слабым, ни свободным звеном. На данном этапе власть, безусловно, победила – «центр управления протестом» заявил о постановке протеста на позиционную паузу – однако, скажем прямо, настоящей победой не является победа, достигнутая через насилие. Настоящая победа – победа над умами, а не телами. Так что власти надо что-то придумывать, если она хочет победить по-настоящему.

Раз уж Гайд-парка у нас в Иркутске не получилось, вспомню о временах, когда он тут у нас был. То ли в конце весны, то ли в начале лета 1988 года на одном из самых прекрасных отрезков набережной – прекрасных в прошлом, до того, как там разлегся ресторан «Нежный бульдог» – советская власть дозволила быть иркутскому Гайд-парку. Любой желающий мог выступить на любую политическую тему перед любыми, кто пожелал его слушать. Я помню, как впервые появился там с другом Пашей Ребриковым – мы были еще школьниками. Слово взял ныне покойный почти профессиональный борец с советским тоталитаризмом Павел Малых. Малых поразил меня тем, что у него на груди отливал тусклым самодельный значок с ликом Бориса Ельцина, вырезанным из газеты. На нас с Ребриковым тоже были самодельные значки – только в значковую основу были вставлены лики Бориса Гребенщикова. Я своего Гребенщикова вырезал из «Советского экрана» и вставил в значок из-под «Ну погоди», выкинув из него волка с зайцем.

Такой вот тогда обозначился диссонанс между молодежью и «деданами» образца 1988-го года. Мы хотели революции культурной, а «деданы» революции политической, поэтому, скажу прямо, выплескивали советскую власть вместе со страной тогдашние 30-40-летние, а не мы, тогдашняя молодежь.

В иркутский Гайд-парк мы с Ребриковым больше не ходили – «деданы» с Ельциным на груди были не очень интересны – хотя ни одного рок-концерта не пропустили. Я даже не вспомню сейчас, когда иркутский Гайд-парк у Ангары прекратил свое существование.

Доводилось слышать от юристов, что после Болотной площади в российский закон о митингах было внесено много поправок. Наряду с привычными запретительными, там была и разрешительная – про возможность создания в населенных пунктах площадок для «коллективного обсуждения общественно значимых вопросов и выражения массовых настроений» без согласования до 100 участников. У нас приказом Аппарата Губернатора Иркутской области и Правительства Иркутской области от 31.01.2020 № 1 таковой площадкой назначена площадь Труда перед зданием Иркутского государственного цирка. Ну это я так напоминаю, чтобы закончить колонку на высокой юридической ноте.

Глобальный раскол мира: по каким принципам он сегодня происходит?

Нынешний мировой конфликт пролегает не по национальным границам, хотя внешне все выглядит именно так. Но на самом деле это столкновение двух диаметральных проектов будущего — глобального «по Швабу» и MAGA в любой его интерпретации.

Будет ли Америка Трампа «снова великой»?

С каждым днем крепнет ощущение, что business-friendly Дональд Трамп при сохранении своих нынешних подходов может принести экономике США результат прямо противоположный обещанному в ходе предвыборной кампании.

Зеленский и Трамп: роковой вопрос «Ты меня уважаешь?» вроде урегулирован

После письма Зеленского Трампу и выступления президента США в Конгрессе мощный приток конспирологии в соцсетях сошел на нет. Хотя напряженность сохранилась, стремление сторон к продолжению переговоров очевидно.

Народ спит под обстрелом пропаганды

Причина нежелания существенной части соотечественников ясно и четко осознать окружающую реальность не в том, что «народ» изначально не тот и его когнитивные функции имеют какой-то врожденный дефект.

Предложено с трибуны Совфеда: крепостное право для студента

В жизни иногда такое бывает: перемещался человек с места на место, искал лучшей доли — в учебе, работе, карьере, — а в определенном возрасте решил свой опыт обобщить, итоги подвести. Ну, например, чтобы с внуками поделиться, оградить их от повторения своих ошибок. И вот с высоты прожитых лет он говорит о том, что зря оставил родной городок — мол, надо было там учиться, реализовываться, а меня зачем-то в столицы потянуло.