Город-лонгрид, город-шпиль… |
| Автор: Сергей ШМИДТ, Langobard |
| 01.05.2018 14:15 |
|
Спасибо хайпу, возникшему вокруг предложенного разработчиками из компании «Инстид» проекта бренда Иркутска. Благодаря хайпу любителям повыёживаться не надо ничего выдумывать. Надо просто одобрять предложенный продукт или хотя бы не присоединяться ко всеобщему его осуждению. И будешь сам себе молодец – уникальный огурец!
В предыдущей колонке я и повыёживался. Попытался поддержать разработку аргументами, а не вкусовыми абстракциями. Напомню суть идеи – город, в котором в каком-то смысле нет и не может быть ничего «настоящего» (ибо провинция, отдаленность, «середина земли»), вынужден очень много читать про «настоящее» и много воображать на основе прочитанного. И даже много писать после этого. Поэтому Иркутск это «многобукв», город-текст, город-лонгрид. Город – книжный мальчик. Или наоборот – город-старик, одинокий, вынужденный спасаться от одиночества в бесконечном чтении, в пахучих книгах, в душных библиотеках. И разработчики из «Инстида» эту «многобуквенность» Иркутска уловили. У меня, кстати, разные слоганы попутно рождались. Иркутск это диагноз, который всегда с тобой. Иркутский характер это бабр с яйцами! В таком вот духе. Однако вернемся к разработке. Мне кажется, что ключевая ошибка разработчиков заключалась в том, что предложенный продукт они назвали именно «брендом». Назвали бы проектом «городского стиля» хайпа было бы меньше. Дело в том, что может люди и мыслят категориями каких-то устаревших школ в маркетологии – и я мыслю такими же категориями – но они полагают, что если звучит словечко бренд, то оно требует продолжения в виде «бренд это…». И должно быть какое-то существительное после «это» - указание на суть, на содержание бренда. В нашем случае этого не произошло. Ответа на вопрос, что такое бренд Иркутска, заинтересованная публика не получила, от чего и возжаждала крови разработчиков. Так что надо было либо пользоваться размытым словом «стиль», либо искать какое-то внятное существительное, которым можно было бы отвечать на вопрос о том, что есть бренд Иркутска, ежели мы не хотим больше считать таковыми Байкал, деревянную вязь и бабра без первичных половых признаков. Опубличу небольшое скромное предложение по этому поводу. У меня всегда вызывала симпатии коллективная сакрализация чего-то несуществующего или отсутствующего. У армян – гора Арарат. Самый известный армянский бренд. Однако гора Арарат не принадлежит армянам. Она находится на территории недружественной Турции, примерно в тридцати километрах от границы с Арменией. У евреев – Иерусалимский храм. Храм, которого нет. Храм был разрушен римлянами в 70 году н. э., от него осталась только Стена плача. И восстановлен он будет, согласно иудаистским представлениям, только с приходом Мессии. В Иркутске тоже есть значимый для иркутян объект, которого нет. Знаменитый шпиль на набережной, уже много лет как замененный на Александра III, но остающийся в иркутской памяти. То ли растущий из иркутской памяти, то ли воткнутый в нее. Так пусть этот Шпиль (специально пишу с большой буквы) – конструкционно-примитивный, бессмысленно устремленный ввысь и, самое главное, несуществующий в реальности – станет тем самым существительным, которое можно будет вставлять в формулу «бренд Иркутска это…».
МНОГИХ ЗАИНТЕРЕСОВАЛО: 
Попытки избежать фиаско в отношениях с Москвой и Пекином вызывают в Белом доме скандал за скандалом. 
Состоялся первый полет МС-21 с полностью российскими системами — это опытный образец. В ходе полета тестировали авионику, электроснабжение, кондиционирование и другие компоненты. 
До рождественской поры еще почти восемь месяцев, но уже сейчас ясно, что самый волшебный период года в США может быть испорчен благодаря политике властей.
История с «великим европейским отключением» главным образом показывает, что все реальные проблемы, с которыми человечество может столкнуться в грядущие времена, идут с греческой приставкой «пан-»: от пандемии до «панблэкаута». 
Почему сторонам так сложно договариваться на украинском треке? Размышляет Кирилл Шулика, Rosbalt.ru |
