Gay (parade) over

В общем, дело обстоит так, что гей-парада в Иркутске не будет. А ведь несколько дней подряд на прошлой неделе прогрессивная общественность нашего города активно обсуждала его проведение.

Кстати, маркетинговую необходимость гей-парада в Иркутске я разъяснял на страницах «Иркутской торговой газеты» аж в 2010 году. Извините за самоцитирование, но помяну некоторые обоснования оттуда: «Далее, страшно себе представить, какое количество российских и мировых СМИ аккредитуются для освещения первого российского гей-парада. Никакому Байкальскому экономическому форуму такая известность и не снилась. Иркутск получит возможность показать приезжим разнообразные свежие «объекты», заслуживающие внешнего туристического внимания, – от 130-го квартала до… ну я не знаю, что еще, опять Байкал какой-нибудь. Теперь то, что касается туристов. Понятно, что на гей-парад понаедут сочувствующие и поддерживающие представители разнообразных гей-комьюнити со всего мира. А это публика очень даже платежеспособная и не привыкшая экономить на досуговых делах. Наверняка это даст толчок дальнейшему развитию клубного и ресторанного бизнеса в Иркутске, ну и сувениров, презентующих местный колорит, будет продана куча. Гостиниц придется строить много и разных. Необъятный рост городских бизнес-возможностей…».

Текст писался в немного другие времена - во время «Медведевеской оттепели», незадолго, но все-таки ДО законодательного запрета гей-пропаганды в России. Так что тезис о гей-параде как маркетинговом ресурсе наших краев за эти шесть лет, скажем так, утратил не столько свою актуальность, сколько свою реалистичность.

И все-таки в чем была причина такого активного обсуждения этого вопроса?

Иркутские СМИ со ссылками на интернет (!) сообщили следующее. Цитата: «… гей-парад в Иркутске пройдет 23 октября с 13 до 15 часов. Маршрут активистов должен был пролегать по улице Карла Маркса от памятника Александру III на бульваре Гагарина до улицы Франк-Каменецкого. Количество участников – до 300 человек». Тут, пожалуй, следует отметить некоторое постмодернистское остроумие творцов новости. Гей-парад должен был начинаться от памятника Александру III. Дело в том, что этому монарху приписывают знаменитый ответ на жалобы сановников о недопустимом поведении композитора П.И. Чайковского: «Задниц у нас много, а Чайковский один».

Если верить тем же СМИ, то столичный гей-активист-проказник Алексеев отправил заявки на проведение гей-парадов в мэрии более чем тридцати городов. Официальный отказ из Иркутска был подписан заммэра Иркутска, руководителем комитета по социальной политике и культуре администрации Татьяной Эдельман. О содержании отказа сообщали следующее: «В документе указывается, что маршрут парада проходит по улице Карла Маркса, где располагается много детских учреждений – два детских сада, детская поликлиника, музучилище, — а также театр, кинотеатр и музей, мероприятия которых предназначены и для детей. Кроме того, в документе отмечается, что площадь у Александра III и сквер Кирова традиционно являются местами для размещения детских аттракционов».

Интересно, кстати, было бы опубликовать отказы из всех тридцати с лишним городов. Может быть, даже издать отдельной брошюркой. Чтобы можно было сравнить, в каких городах какие приводили аргументы. У нас город культурный, убежден, что наш отказ мог бы претендовать на звание самого корректного.

У этой истории есть и интереснейший социально-психологический аспект. Страсть и многословие, с которым в социальных сетях иркутяне обсуждали эту тему. Бросалось в глаза, что абсолютное большинство обсуждающих понимали, что гей-парад это фейк, ничего такого в Иркутске не будет, но делали вид, что такое возможно, чтобы не снижать накал обсуждения.

Были времена, когда я искренне верил в то, что рано или поздно люди научатся не верить интернету и интернет перестанет быть гигантской фабрикой по производству фейков. Этим летом я побывал на лекции известного интернетчика Игоря Ашманова, который очень убедительно доказал, что таких времен не будет никогда. Он обратил внимание на то, с каким воодушевлением фейсбучане распространяют и обсуждают очевидные фейки – например, феерические новости из Северной Кореи. О том, что очередной северокорейский генерал был расстрелян по личному распоряжению Ким Чен Ына из боевых зенитных собак за то, что увидел во сне голую певицу из Metropolitan Opera. Пользователи прекрасно понимают, что это фейк, но, тем менее, с удовольствием его обсуждают и распространяют, потому что им хочется общаться. Общение – превыше всего. Потребность в нем не исчезнет никогда, поэтому никогда и не наступит никакой постфейковой эпохи. Нечего и надеться.

На прошлой неделе я рассказывал об этом студентам в лекции. И буквально через день они и я получили возможность понаблюдать, как это работает на пикантном примере – гей-парада в Иркутске. Сотни, тысячи людей обсуждали его как реальность, прекрасно понимая, что никакого отношения к реальности он не имеет и иметь не может. Так им хотелось общаться. А фейки, особенно «остренькие», это механизм общения, удобнее которого, увы, для современного человека ничего не придумано.

Школа — не место для дрессировки детей

Попытки превратить школу в воспитательное учреждение вместо образовательного не пойдут на пользу никому.

Госдума свихнулась на почве личной жизни?

Для некоторых думцев законотворчество явно становится инструментом психотерапии.

Так ли мы близки к Третьей мировой, как кажется?

Мир за последние десятилетия сильно изменился.

Ненависть к альтернативам докатилась до молока

Агрессия ко всему «альтернативному» не только противоречит идеалам свободы, но и опасна для здоровья.

Новый раскол: женщины — либералы, мужчины — консерваторы

Почему женщины либеральнее, а мужчины консервативнее?