Форс и фордыбач

В одном из словарей сказано: «Фордыбачить - прост. противоречить, упрямиться, дерзко отвечать, зазнаваясь. «С таких, как Петька, — думал он дорогой, — надо сразу сбивать форс; а то они сейчас начнут фордыбачить» (П.Д. Боборыкин, «Василий Теркин», 1892 г.)». Не удивляйтесь, что Василий Теркин в приведенном в словаре примере у второразрядного дореволюционного писателя Боборыкина, а не у привычного советского Александра Твардовского. Это одно из самых загадочных совпадений в истории отечественной литературы. Твардовский поименовал своего боевого весельчака Василием Теркиным, совершенно не зная про роман Боборыкина, героем которого был оборотистый купец Василий Теркин.

Но не об этом речь. А об иркутской политической жизни, неотъемлемыми элементами которой являются фордыбач и форс, нередко вступающие друг с другом в конфликт.

Тезис о том, что иркутская политическая жизнь уникальна – не нов. Он подтверждается множеством аргументов, самыми часто используемыми из которых являются губернаторская чехарда, хронические внутриэлитные расколы и конфликты, «электоральные бунты» граждан, сенсационные результаты выборов мэра города Иркутска в 2010 году и выборов губернатора Иркутской области в 2015 году. Я сам многократно использовал эти аргументы и в своих колонках, и в разных публичных репликах. Добавлю еще один свежайший лично для меня аргумент. В рамках проекта «Не только о политике. Беседы с депутатами Законодательного собрания Иркутской области» я побеседовал и довольно откровенно со многими нашими депутатами (на данный момент с двадцать одним). И был удивлен, насколько интересные человеческие типажи встречаются среди них. Я говорю об этом совершенно безоценочно, имея в виду масштабы человеческих личностей, а не моральные и деловые качества. Просто общая скудность системной политической жизни в современной России вроде бы должна по определению исключать ярких людей в региональных парламентах. Но вот в наших краях они есть.

Но мне хотелось обратить внимание на одну из менее заметных сторон уникальности иркутской политической жизни. На то, что превращение политики в чуть ли не самое интересное, что происходит в нашем регионе, совпало с упадком интересности в других отраслях иркутской жизни.

Пожалуй, вычеркну смягчающее остроту тезиса «чуть ли». Выражусь определеннее. Самое интересное, что есть в иркутском регионе сейчас - и в последние 10-12 лет - это политика. Это так. И это является своеобразной компенсацией за то, что в Иркутске и области, откровенно говоря, давно нет интересной культурной жизни, общественной жизни, движений, субкультур, науки и т.д. И упадок в этих отраслях сложился к концу прошлого десятилетия, от которого и можно вести отсчет расцвета иркутской политики.

Вспомним кое-что из прошлого. В начале 2000-х Иркутск покидают все театрально-режиссерские звезды – Вячеслав Кокорин, Валерий Шевченко, Иван Вырыпаев. С тех пор город и область живут мечтой о том, что когда-нибудь у нас расцветет свежая театральная жизнь, но, как говорится, мечтать невредно.

К концу 2000-х происходит нестыдная, скажем так, «рутинизация» деятельности студии «Полнолуние», в рамках которой творили и выступали уникальные таланты, на мой взгляд, лучшие на тот момент во всей стране. Не всем им удалось добиться большой известности, но назову тех, кого считал и считаю суперталантами из первого эшелона: Олег Медведев, Роман Гаврилин, Леонид Андрулайтис, Максим Кузиков. Стоящий в том же ряду Руслан Бажин умер в самом начале нулевых. А были еще Константин Погодин, Дмитрий Ружников и некоторые другие.

К середине 2000-х в Иркутске окончательно приходит в упадок хоккейный бум, грандиозный карнавал вокруг боровшейся за медали команды «Сибсканы».

Новейшие ходы в социальных науках, сделанные на нашей земле, тоже были сделаны в 2000-е и рутинизировались к концу десятилетия.

Яркие общественные движения – борьба за Байкал против «трубы» Транснефти – это 2006-й год. Ни один общественно-политический протест с тех пор не достиг масштабов и уровня вовлеченности той «битвы за Байкал». «Байкальское движение» еще заявляет о себе в 2007 году, но «потом всё».

В общем, по датам все сходится. Угасание, упадок уникальности, рутинизация в культуре, обществе, науке и сразу же после этого просто Ниагара беспрецедентно насыщенной для нынешних времен политической жизни.

Так что за упадок иркутской культуры мы заплатили расцветом иркутской политики, иркутским политическим форсом и фордыбачем.

Понятно, что не всех может радовать такой размен. Но все-таки. Хоть что-то.

• Демонстрация в Иркутске. 1917-й год

Госрегулирование цен: соблазнительная и опасная идея

Годовая инфляция в России ускорилась за неделю с 8,46% до 8,57%. Об этом сообщает Росстат. ЦБ ожидает, что к концу 2024-го инфляция составит 8-8,5% в годовом выражении. При этом прогнозируется, что к концу 2025-го она упадет до 4,5-5%.

Оказывается, до 2022 года Россия была не вполне суверенной. Но… кто же это допустил?

Выступление президента на форуме «Валдай» кто-то назовет сигналом о готовности к большой сделке с Западом, а кто-то, наоборот, усмотрит в нем демонстрацию непреклонной решимости продолжать начатое и додавить геополитических оппонентов и открытых противников.

Цыгане — новый триггер напряженности в России?

Цыганский фактор становится главным в нарастании межэтнической напряженности в РФ. Размышляет Кирилл Шулика в Rosbalt.ru

БРИКС: клуб недовольных

Общеизвестно, что объединение «от противного» обычно лишено собственного смысла и наполнения. Быть против чего-то допустимо, но в ответ надо предложить какую-то альтернативу, свое видение.

Не слишком ли много в России ждут от американских выборов?

Выборы президента США давно стали одним из главных событий внутренней политики России. Уж точно более важным в общественном сознании, чем наши собственные выборы.

• Выборы в Иркутске, Иркутской области и в России