Где взять триллион для поддержки экономики? И почему его не берут…

Россия выделяет рекордно мало средств на поддержку своих граждан, хотя накопленные запасы огромны. Феодально-авторитарная система просто не хочет их тратить.

Во втором «коронавирусном» обращении к народу Владимир Путин сформулировал три принципа своего эпидемического управления.

Он дарует подданным еще один оплаченный нанимателями нерабочий месяц. Региональным и городским начальникам разрешает бороться с эпидемией по собственному усмотрению, но всецело отвечая за результаты. А простым людям велит слушаться начальства. Тем же из них, кто остался без работы и без денег, вообще ничего не советует. Как и фирмам, работу которых остановил, но зарплаты обязал платить.

Не буду тут о демонстративном снятии с себя ответственности. Однако впечатляет сама экономность. Судя по сумбурным прикидкам российского правительства, оно собирается потратить на борьбу с эпидемией и сопутствующим хозяйственным обвалом максимум 2 трлн руб. ($25 млрд).

США с их антикризисными двумя с лишним триллионами долларов и Германия с неполным триллионом евро — сказочно богатые страны и служить нам примером, разумеется, не могут. Хотя и стоит обратить внимание на $1200, выписанные почти всем взрослым американцам (и еще по $500 на каждого ребенка) или на 10–15 тыс. евро, без лишних формальностей выдаваемых любому из нескольких миллионов попавших в трудное положение немецких самозанятых и мелких коммерсантов.

Сравним-ка лучше себя с маленькой Словенией — государством, как и мы, среднего достатка. Парламент этой двухмиллионной страны сегодня одобрил антикризисный пакет ценой 3 млрд евро. Пересчитаем на масштабы России и получим больше 200 млрд евро (17–18 трлн руб.) Нашим гражданам интересно будет узнать, что словенское государство нашло в себе силы компенсировать 80% зарплаты временно неработающим, а потерпевшим самозанятым платить базовое пособие от 350 до 700 евро (25–50 тыс. руб.).

Простейшее объяснение бьющей в глаза скупости Кремля — потеря нефтедолларов. В федеральный бюджет заложены 8 трлн руб. налоговых поступлений, ожидавшихся от топливных отраслей (40% всех плановых доходов). Да, большая часть этих денег (а для простоты предположим, что даже все они без остатка) будет потеряна.

Но значит ли это, что Россия разорена? Не совсем.

Вспомним о нацпроектах. Только казенных средств на них было выделено в этом году около 4 трлн руб. Говорят, теперь половину урежут. А почему не все? Вредная же затея, за вычетом нескольких не очень дорогих начинаний. Если не полностью, то процентов на восемьдесят нацпроекты можно сократить. Причем навсегда и с пользой для страны. Вот вам и 3 трлн руб. экономии.

А что мешает урезать охранительные траты? Время ли сейчас для гонки вооружений? Если личному составу и прочим работникам платить по-прежнему, а оборонзаказ и другие расходы на эти ведомства уменьшить хотя бы вдвое-втрое, то можно выиграть еще пару триллионов или чуть меньше.

Допустим, в местных бюджетах излишков нет, хотя в половине регионов это не так. Но одна только урезка отлагаемых или ненужных федеральных трат даст 5 трлн руб.

Да, этого недостаточно. Правительство собирается взять взаймы один-два триллиона рублей. Однако может быть и не сумеет. И так-то время нервное, а тут еще путинская идея облагать процентные доходы. Поэтому не станем закладывать в наши расчеты эти суммы. Будем реалистами.

И перейдем к государственным резервам, с таким тщанием сохраненным и даже приумноженным в прошедшие довольно трудные времена. Но сейчас настали времена совсем уж форсмажорные, и самое время эти запасы тратить.

Для начала забудем про какое-то отдельное существование Фонда национального благосостояния, с его сотней с хвостиком миллиардов долларов. Денег в закромах в несколько раз больше. ФНБ и официально, и по существу — часть российских международных резервов, общий объем которых сейчас колеблется около $550 млрд.

Израсходовать из них хотя бы половину (допустим, $150 млрд в нынешнем и $100 млрд в следующем году) — это уж точно не авантюра. А что такое $150 млрд? Это 12 трлн руб. Вместе с упомянутыми уже пятью триллионами, которые можно и нужно сэкономить, это перекроет нефтедолларовые бюджетные убытки примерно на 9 трлн руб., т. е. на добрых $120 млрд. Вот сколько может и должна бы весить российская антикризисная программа-2020. Да, вдвое скромнее, чем в Словении, но все же раз в пять больше, чем планирует наше правительство.

Часть этих денег должна быть потрачена непосредственно на борьбу с эпидемией, однако многое досталось бы и всей массе незаболевших потерпевших.

Сколько сейчас работников, которых Путин отправил на каникулы, забыв выдать им зарплату? Не будем гнаться за точностью. Допустим, это треть занятых на рынке труда, т. е. миллионов двадцать с лишним. Если из казны платить им по 20 тыс. руб., получится меньше полутриллиона в месяц.

Но разве это все нуждающиеся? А сколько официальных и неофициальных самозанятых остались без доходов? Загонять их в наши казенные процедуры, требовать проходить сквозь фильтры службы занятости и т. п. — значит ничего им в итоге не дать. Ввиду исключительных обстоятельств, человечно и справедливо было бы без проволочек и канцелярщины выдать какой-то минимум (ну хоть по 10 тыс. руб.) всем, кто не получает зарплат, пенсий и детских пособий. Допустим, их даже 50 млн. Это еще полтриллиона рублей.

То есть цена поддержки всей массы потерпевших от карантинной остановки экономики — примерно 1 трлн руб. ежемесячно. Может ли Россия позволять себе такие экстраординарные траты один, два или даже три месяца? Как вы могли убедиться, вполне. Их не может, а точнее — не хочет позволить наш режим.

Тут несколько причин. Это и высочайший страх тронуть резервы, с годами все более сильный и все менее осмысленный. И феодально-чиновное устройство государства. И амбиции контрольно-надзорной машины.

На казенные деньги у нас могут претендовать придворные миллиардеры, а во вторую очередь — федеральные и местные магнаты. Они имеют доступ к уху. Какие могут быть урезки их бюджетов? Наоборот, у них полный набор лоббистских инструментов, чтобы выбить себе добавочное вспомоществование и, уж тем более, защитить свои княжества (ведомства) от отобрания средств. Прямые раздачи больших денег рядовым людям или владельцам непривилегированных предприятий просто из-за того, что они граждане страны и попали в безвыходное положение, феодалам вообще непонятны. В их представления о жизни такие вещи просто не укладываются.

Не укладываются они и в идеологию надзорных служб. Все должно совершаться при их посредничестве и под их присмотром. То есть происходить медленно и мучительно, а лучше вообще не происходить. Бесконтрольные денежные выдачи несовместимы с их принципами, а подконтрольные они затормозят и лишат смысла.

Вот так и рождается особый путь, которым наша страна идет через пандемию. Я, пожалуй, соглашусь с теми, кто станет хвалить его за необычные по нашим временам бережливость и расчетливость. Добавлю только, что это абсолютистско-феодальная бережливость, которую до копейки оплачивает простонародье.

По инф. rosbalt.ru

Госрегулирование цен: соблазнительная и опасная идея

Годовая инфляция в России ускорилась за неделю с 8,46% до 8,57%. Об этом сообщает Росстат. ЦБ ожидает, что к концу 2024-го инфляция составит 8-8,5% в годовом выражении. При этом прогнозируется, что к концу 2025-го она упадет до 4,5-5%.

Оказывается, до 2022 года Россия была не вполне суверенной. Но… кто же это допустил?

Выступление президента на форуме «Валдай» кто-то назовет сигналом о готовности к большой сделке с Западом, а кто-то, наоборот, усмотрит в нем демонстрацию непреклонной решимости продолжать начатое и додавить геополитических оппонентов и открытых противников.

Цыгане — новый триггер напряженности в России?

Цыганский фактор становится главным в нарастании межэтнической напряженности в РФ. Размышляет Кирилл Шулика в Rosbalt.ru

БРИКС: клуб недовольных

Общеизвестно, что объединение «от противного» обычно лишено собственного смысла и наполнения. Быть против чего-то допустимо, но в ответ надо предложить какую-то альтернативу, свое видение.

Не слишком ли много в России ждут от американских выборов?

Выборы президента США давно стали одним из главных событий внутренней политики России. Уж точно более важным в общественном сознании, чем наши собственные выборы.