Арбузный тоталитаризм не за горами? (Вопль души антиарбузиста)

Хочу признаться. Я принадлежу к меньшинству тех, кто не любит арбузы. Что уж, я вообще не встречал за свою жизнь таких. Я осознал это почти сразу, как попробовал арбуз, но до 33 лет проявлял конформизм и хотя бы раз в год пробовал арбузы.

-

Обычно это было так: любители арбузов покупали их, ели и начинали меня принуждать тоже есть. На мое «я не люблю арбузы» они отвечали: «Ты только попробуй, это ты просто невкусные пробовал до этого, а этот такой хороший, вкусный арбуз!» Я пробовал — и арбуз был арбузом. Я знаю, какие арбузы арбузолюбы считают вкусными, а какие нет, но мне сахарный, сочный, хрустящий арбуз тоже не нравится, я просто не люблю арбузный вкус.

И вот в 33 года я принял решение больше их не есть. Уже 7 лет не ем.

Я как арбузное меньшинство очень толерантен. Я не агитирую других не любить арбузы. Мне, чтобы не любить арбузы, не нужна пара или соратники, я не хочу, чтобы в мире было больше их нелюбителей, я не провожу антиарбузные митинги и парады. Я не испытываю к арбузолюбам ненависти, отвращения. Даже к самому арбузу у меня отношение безразличное, я не вздрагиваю, когда в очередной раз кто-нибудь произносит банальность типа той, что это самая большая ягода на свете.

Лучшее отношение ко мне от арбузолюбов — на мой отказ его есть не лезть со своим арбузом, а просто самим арбузами наслаждаться.

Но арбузное большинство, наоборот, очень агрессивно. Суют арбузные ломти, настаивают, нахваливают, призывают, агитируют. У них в голове не укладывается, как это можно не любить арбуз, они в своей жизни первый раз встречают человека, который арбузы не ест.

Вообще, они могут при определенной ситуации сговориться и принять сначала закон о запрете антиарбузной пропаганды, налоге на нелюбителей арбуза, а затем признании антиарбузистов экстремистским движением. Потом пройдет немного времени — и уже речь будет идти об обязательном поедании, принудительном кормлении арбузами тех, кто их не любит, и наказании за отказ есть арбузы. Потому что, дескать, данная промышленность проседает из-за таких, как я; под угрозой исчезновения арбузная культура и т. д. Причины найдутся.

Пока я живу в мире арбузного авторитаризма, но в любой момент может произойти переход к арбузному тоталитаризму. Я это знаю, я с этим живу.

Моя арбузная ситуация очень мне помогает соизмерять любую политику в области меньшинств: и когда меньшинства притесняются, и когда они сами перегибают в другую сторону.

И да, я прямо чувствую, как вы прочитали этот текст, вроде бы в нем ничего такого, но осадочек остался: надо же, выдумал — арбузы не любить.

Андрей Шалимов, политолог, автор Telegram-канала «#Шалимовправ»

Депутат Милонов разоблачил пластическую хирургию, звезд и «цирк уродцев»

Депутат Госдумы Виталий Валентинович Милонов снова порадовал нас своим уникальным взглядом на мир, в котором, кажется, нет места для скуки или банальности.

Азербайджан vs РФ: распад СССР продолжается

Сегодня много приходится читать о том, что Россия после решения карабахского вопроса умудрилась испортить отношения и с Арменией, и с Азербайджаном. А ведь до этого была еще Грузия, что теперь все вместе создает картину утраты былого влияния во всем Закавказье, где проявляют активность новые игроки — Евросоюз, Китай, Турция, Иран.

Россия — без авиаперелетов и интернета. Сохранится ли связанность страны?

Судя по официальным данным, порядка 100 тыс. авиапассажиров запомнят минувшие выходные надолго...

Российский Интернет стал на шаг ближе к «китайскому образцу»

Госдума приняла поправку о введении штрафов до 5 тыс. руб. за поиск в интернете экстремистских материалов и получение доступа к ним. Также принята поправка о штрафах до 500 тыс. руб. за рекламу VPN.

Поможет ли российскому туризму новый налог… на туризм?

Предложение председателя комитета по туризму Сангаджи Тарбаева о введении фиксированной доплаты в 200 — 300 рублей с каждой турпутевки на развитие туристической инфраструктуры — это, к сожалению, идея, которая выглядит как попытка решить системные проблемы методом «латания дыр» за счет конечного потребителя. И, как мы искренне надеемся, она не будет принята.