Шестисотовый колумнез

Это моя шестисотая колонка в «Иркутской Торговой газете». Я пишу их двенадцать с половиной лет, практически еженедельно – была парочка связанных с календарными праздниками одноразовых перерывов в самом начале, да адова ковидла, так мастерски отодвинутая на периферию общественного сознания украинской баталией, выбивала меня на пару недель из колумнистского седла. Есть у меня, как у колумниста, пара традиций – перед новым годом я сочиняю и представляю вместо обычной колонки какую-нибудь сказку, и каждую «сотую» колонку отмечаю рефлексией по поводу колумнистики как таковой. У данной рефлексии странный заголовок. Объясню его. В девяностые, то есть, не просто в другой жизни, а несколько других жизней назад, когда сотовая связь была доступна только бизнес-элитариям и важным символом их качества жизни (а также неодушевленным героем многочисленных анекдотов) был шестисотый Мерседес, мой друг Руслан Бажин, царствие ему небесное, придумал словосочетание «шестисотовый Мерседес». Вот в память о нем и о тех временах появился «Шестисотовый колумнез», заголовок этой колонки. Появится ли в будущем «Колумнез Огинского»? Не знаю, все может быть.

• Рисунок Игоря Лукьянченко

В своем родном, горячо любимом и неоставляемом городе И. к 2023 году я, кажется, остался единственным колумнистом. Плакать и переживать по этому поводу не стоит. Всякоразное «блогерство» продолжает, пусть и не цвести, колоситься и плодоносить, но, скажем так, «происходить» на разных сетевых платформах много у кого, но вот колумнистика, которая одной стилистической ногой стоит в блогерстве, а другой в публицистике, в Иркутске либо сошла на нет, либо встала на паузу.

Причин у этого несколько. И дело не только в т.н. «упадке традиционных СМИ», обусловленном интернет-революцией, в конце концов, все уважающие себя традиционные СМИ давно переехали в интернет и медийствуют там по мере своих профессиональных сил и с благословения Роскомнадзора (под его бдительным оком). Дело скорее заключается в том, что в России вообще, а в российской провинции особенно, в целом затруднены возможности публицистического высказывания. Моя колумнистская деятельность в ИТГ – не единственная, но одна из самых существенных причин, по которой мне доверено преподавать в Иркутском государственном университете дисциплину «Политическая публицистика». На самых первых занятиях я предлагаю студентам собственное, не такое высоконравственное, как у классиков, определение публицистики. Публицистика это авторские, субъективные (очень часто – вкусовые), оценочные суждения по общественно-значимым темам и проблемам, вынесенные на публику, в которых нередко оригинальность мысли и изящество стиля заменяют традиционную аргументацию в виде фактов и здравого смысла. Знаю, что звучит круто и красиво. Сам горжусь определением (это шутка, если что). Ну а как ныне обстоят дела с «субъективными, оценочными суждениями по общественно-значимым темам и проблемам» вы и без меня знаете. Чего уж, скажем прямо: лучше эти «оценочные суждения» у себя в аккаунте высказывать, чтобы, в случае чего сказать, что вас взломали и писали это все вовсе не вы.

Вот по этим всем причинам практически прекратилась колумнистика (современная разновидность публицистики) в СМИ города Иркутска, и сегодня тот самый случай, когда я хотел бы сказать спасибо шеф-редактору «БайкалТелеИнформа» Михаилу Юрьевичу Дронову за то, что она не прекратилась полностью. И от себя лично за то, что в разнообразных полемиках я имею возможность сказать: «Слушайте, товарищ, так остро на меня реагирующий! Я вот эту свою позицию изложил в зарегистрированном СМИ и под собственным ФИО. А вы как-нибудь за пределами своего аккаунта свое гражданское мужество засветили?» Для меня это важно. Поэтому спасибо. К тому же я знаю, как это все сложно в нынешние времена – сохранять возможность публичного, авторского, оценочного высказывания для тех, кому важно такую возможность иметь.

На том заканчиваю «шестисотовую» колонку. Движемся дальше. Тем более, что есть куда двигаться, и, что тоже важно, от чего двигаться.

Так ли мы близки к Третьей мировой, как кажется?

Мир за последние десятилетия сильно изменился.

Израиль и Иран: так кто победил-то?

Понятно, что безусловной победы нет. Формулировка Дональда Трампа о «безоговорочной капитуляции», заимствованная из истории совсем другой войны, в данном случае неактуальна.

Главная проблема Ирана — хроническая старость руководства

В 1979 году иранские революционеры (среди которых были и погибшие военные) сами обезглавили армию своей страны, причем еще сильнее, чем даже в России 1917 года.

Экономика замедляется, рост зарплат заканчивается

По данным HH.ru, число активных вакансий в мае 2025 года оказалось на 25% ниже, чем годом ранее. Это свидетельствует о том, что компании приостанавливают набор сотрудников и отказываются от планов расширения бизнеса.

Что будет с режимом аятолл в Иране?

Израиль рассчитывает впервые в истории сменить власть в другой стране без наземной операции.