Релокантам на заметку

Иногда люблю, но не всегда хочу обламывать людей. Поэтому сразу позабочусь о том, чтобы травма от возможного облома была не столь болезненной. Сразу разочарую тех, кто, прочитав заголовок, бросится читать текст, рассчитывая подкрепиться материалом для модных сетевых перепирачек между поуехами и неумехами – теми, кто остался. Неумехами, разумеется, в представлениях поуехов. «Ты – еврей, а я не смог», – шутили КВНщики над остывающим трупом СССР. «Ты – релок, а я не ОК», – можно шутить сейчас. В общем, ничего в колонке про Родину, обескровленную кремлевским начальством, от которого в минувшем году аж в две волны драпануло во все стороны света много фрустрированного народа, не будет. А будет про релокантов, которые из «иркутского олдскула релокации», то есть релоцировались из Иркутска в Москву и ее окрестности.

• Николай Копейкин, "Провинциал"

В XVIII веке обитал в Британии могучий англосаксонский гуманитарий Самуэль Джонсон. Любимая политическими релокантами и им сочувствующими присказка про то, что «патриотизм это последнее прибежище негодяя» как раз приписывается ему. Не факт, что он так говорил. Есть версия, что говорил, но имел в виду не то, что мы поняли. Но нас сей гуманитарий интересует тем, что он наговорил много обидных слов про шотландцев. В написанном им толковом словаре английского языка назвал овёс «зерном, которое в Англии дают преимущественно лошадям, а в Шотландии его едят люди» (представляю, как удивился бы Бэрримор из Баскервиль-холла с его-то «овсянкосэром»). Кроме того, сказанул, что лучший пейзаж для шотландца это пейзаж, в котором есть дорога, по которой можно уехать в Англию. Вот тут нечестивец, считай, что про иркутян высказался. Прям можно брать-заимствовать, менять слова и получится полноценная «правда иркутской жизни». Байкал Байкалом, а лучший вид для иркутянина это вид на дорогу, по которой он релоцируется в Москву.

Наблюдая за некоторыми релоцировавшимися в Москву коллегами – моими и вышеупомянутого Джонсона – то есть тоже гуманитариями, я давно обратил внимание, что какое-то время бывший иркутский гуманитарий в Москве может неплохо устроиться и, что называется, подъедаться в качестве… иркутянина. Нет, вовсе не в том смысле, что просить у метро милостыню, с жалостливым видом напевая на мотив «бродяга к Байкалу подходит» что-нибудь вроде: «Подайте иркутянину, потерявшему паспорт и не меняющему носков». А в том смысле, что посещать московские тусовки – напомню, что посещение тусовок это, собственно, и есть работа гуманитария – в качестве иркутянина. В московском представлении – человека-глубинария, знающего «правду жизни», знающего, например, правильный ответ на вопрос, врут или не врут социологические конторы, заявляя о поддержке СВО большинством российских граждан? Он будет сопровождаться в тусовках примерно таким: «Смотрите-смотрите, у нас сегодня присутствует иркутянин, он нам сейчас расскажет, чем живет Россия и что в ней происходит на самом деле».

Я еще в начале полузабытых ныне нулевых обратил внимание, что у столичных головастиков модно бравировать «связями с регионами». Даже был свидетелем душераздирающей сцены выяснения отношений представителей двух научных центров, в которой в качестве главного аргумента на тему, кто круче и кто имеет право на большее количество грантов, звучали реплики «а вы не работаете с регионами» и «нет, это вы не работаете с регионами». Вот для демонстрации важных для московцев неувядающих связей с регионами иркутянин-релокант может год-два и даже три бодро держаться в тусовках иркутянином. Даже сидеть на почетных местах. Год-два он побудет «настоящим» иркутянином. Потом с годик его будут представлять «переехавшим из Иркутска», а потом последует «окончательная утрата уникальности» и его забудут. Перестанут звать-приглашать. Что поделать, в Москве своих балаболов хватает. Да и новые релоканты подтянутся. Будет, кем заменить.