Разыскивается уникальность или Мешок пустоты

Хотел даже к психологам обратиться с вопросом, какой лучше темой в еженедельной колонке помочь согражданам в возвращении к «будней жизни» из событийной пустыни праздничного новогодья? Но сам справился. Пришло в голову, что подойдет какой-нибудь сюжет из интеллектуальной или художественно-артистической жизни славного города Иркутска.

В прошлом году, как говорится, «у нас в деревне случай был». Круглый стол на потрясающую тему (точнее, тему с потрясающей формулировкой) – «Духовные и бытийные горизонты провинциальной поэзии». Да-да, ни больше и ни меньше. Это вам не хухры…

• К.И. Горбатов, "Улица провинциального города". 1920

-

Я был на этом круглом столе и исписал весь блокнот разными репликами участников.

«Нет провинции – есть грохочущая периферия».

«Задача поэзии – спасти мир души».

«Провинция это в первую очередь одиночество, а не власть тьмы».

«Социальная жизнь в провинции это катастрофа». Замечу, что если так, то это обнадеживает, ведь подлинный ужас это пустота, отсутствие, а катастрофа это всегда крушение чего-либо, так что можно утешиться тем, что видимо есть чему сокрушаться.

«Задача провинциального поэта - ввести свой город в контекст священного». Отличная задача. Найти, например, в Иркутске семь холмов (вполне выполнимая задача) и вписать город у Байкала… в контекст священного.

Если серьезно, то участники круглого стола, по крайней мере, трезвая или результативно опохмелившаяся их часть, пытались концептуально определить суть «провинциальности» и, в общем-то, если отбросить всякие красивости про катастрофу, душу и священное, собирали эту суть из двух сущностей – отсталость и вторичность. Последнее употреблялось с оттенком темы подражательности, копирования. Провинция мало того, что отстает, так еще и, если и догонит, то будет копировать, подражать, не создавать ничего собственного.

Если это так, а, скорее всего, это так, то есть только один шанс для провинциальной культурной жизни, если она желает хоть что-то из себя представлять. Это, во-первых, отказ от участия в конкурсе продвинутости-отсталости и отказ от состязания в первичности-вторичности. И это, во-вторых, либо нахождение, либо создание какой-то уникальности. Единственный способ преодоления провинциальности – достижение какой-либо уникальности. Это все. Других вариантов нет.

И у российской провинции в этом деле есть определенная «поддержка с воздуха», помощь, откуда не ждали – из самого, что ни на есть Центра. Я ни в коем случае не имею в виду какое-либо реальное или гипотетическое финансирование провинциальной культурной жизни из федерального бюджета. Речь о том, что столица наша, горячо любимая, сама по себе является образцом культурной отсталости и вторичности – в контексте т.н. «мировых культурных процессов», и в силу этого не способна оказывать на провинциальную жизнь того испепеляющего давления, которое обычно оказывают центры на периферии. Только этот момент надо осознать, ибо столица наша по понятным соображениям старается удерживать его в тайне.

Так что российским провинциям на самом деле повезло намного больше, чем провинциям во всех подряд странах мира. Они не испытывают никакого полноценного культурного давления столицы. Ибо давить нечему и нечем. Жаль, конечно, что российские провинции этого совершенно не понимают. Потому и распластываются под мешком пустоты.

Школа — не место для дрессировки детей

Попытки превратить школу в воспитательное учреждение вместо образовательного не пойдут на пользу никому.

Госдума свихнулась на почве личной жизни?

Для некоторых думцев законотворчество явно становится инструментом психотерапии.

Так ли мы близки к Третьей мировой, как кажется?

Мир за последние десятилетия сильно изменился.

Ненависть к альтернативам докатилась до молока

Агрессия ко всему «альтернативному» не только противоречит идеалам свободы, но и опасна для здоровья.

Новый раскол: женщины — либералы, мужчины — консерваторы

Почему женщины либеральнее, а мужчины консервативнее?