Поверхностная власть и глубинный народ

Глубинный народ, при всем уважении к нему, глубоким мышлением не обладает, поэтому бывает прост, как газета «Правда», приготовленная для растопки печки на даче. Я люблю разные истории про несанкционированные и несрежессированные контакты власти с народом – именно про случайные контакты, а не про системные отношения.

• Фото: из материалов пресс-службы Иркутской епархии

Один сюжет на эту тему из новейшей политической истории Иркутской области мне особенно нравится. Хочу подчеркнуть, что воспринимаю рассказанное ниже не как байку, так как узнал это все от непосредственного участника событий, не из числа главных героев, а из числа участников-свидетелей второго плана.

Случилось это во времена блистательного губернаторства Дмитрия Федоровича Мезенцева, ныне – Государственного секретаря Союзного государства России и Белоруссии. С мая 2009 года по июнь 2012 года Дмитрий Федорович руководил Иркутской областью, проявляя на должности самые разные качества своей сложной натуры – от некоторого «барства» до совершенно искреннего желания сделать для области что-то хорошее и оставить позитивный след в ее истории. Замечу, что первое, по поводу чего в свое время много шутили, забылось, а второе вполне запомнилось.

«Барство» является настоящим только тогда, когда предполагает не просто отсиживание за стенами имений и активные движения только на императорских балах, но и регулярные смелые выходы, так сказать, в актуальную реальность. И вот как-то, будучи в городе Тайшете, иркутский губернатор Мезенцев решил лично проверить, как исполняется его строгое поручение по пресечению ночной нелегальной торговли водкой. На улицы ночного, потому по большей части мирно спящего, Тайшета выдвинулся боевой отряд начальников во главе с губернатором Мезенцевым. Его сопровождали мэр Тайшета, депутаты законодательного собрания, включая спикера Людмилу Михайловну Берлину, царствие ей небесное, плюс множество чиновников разного уровня, журналистов и даже медиаменеджеров.

И вот вся эта колонна наткнулась на мирного забулдыгу, который только что отоварился запрещенной к ночной продаже водкой. Что важно и удивительно одновременно, забулдыга, несмотря на то, что нездоровый образ жизни давно затуманил его сознание, опознал во главе надвигающихся на него начальственных сил – напоминавших знаменитое движение псов-рыцарей на славных воинов святого Александра Невского – губернатора Иркутской области. Более того, если верить очевидцам, он даже вспомнил его имя-отчество. Осознав, что ему первый и последний раз в жизни выпал шанс пообщаться с властью напрямую, следовательно рассказать ей о подлинных глубинных проблемах народной жизни, поддатый и жаждущий «добавить» глубинный мужичок бросился к губернатору с развернутым заявлением: «Дмитрий Федорович, дорогой, у нас тут в Тайшете безобразие натуральное – водка ночью стоит нестерпимо дороже, чем днем!» Занавес! История так хороша, что в этом месте рассказчик смело ставит точку. Там есть некоторое продолжение, но в нем нет сопоставимого сюжетного блеска. Все меркнет перед образом человека, сумевшего использовать свой шанс донести напрямую до власти нечто самое важное – важное, значит имеющее отношение к справедливости, как считается, главной политической ценности нашей российской цивилизации.

Прав был тот мужик, скорее всего, не ведавший ничего об экономических теориях, в которых много сказано о формировании рынком цены с учетом издержек, отдельно транзакционных издержек, спроса-предложения и всего такого. Какой к черту рынок, если попрана справедливость, а начальство об этом скорее всего не ведает?

Одно плохо. Едва ли начальство после этого повелело продавать ночью нелегальную водку по той же цене, что и днем легальную. Ибо никогда не слышит наше начальство нас по-настоящему. И ничего мы с этим не можем поделать.

СССР скорее отступил, чем скончался

Однако у попытки воспроизводства советского опыта существования за «железным занавесом» есть свои риски.

«Вперед, в стабильность» = «Назад, в СССР»?

«Возврат в СССР» — не более чем политтехнологический нарратив, призванный еще больше сплотить народ вокруг власти и верховного вождя.

Госдума свихнулась на почве личной жизни?

Для некоторых думцев законотворчество явно становится инструментом психотерапии.

Школа — не место для дрессировки детей

Попытки превратить школу в воспитательное учреждение вместо образовательного не пойдут на пользу никому.

Новый раскол: женщины — либералы, мужчины — консерваторы

Почему женщины либеральнее, а мужчины консервативнее?