Ненависть и надежда

В канун грядущих муниципальных и, самое главное, губернаторских выборов в Иркутской области позволю себе, не таясь, открыть один секретный принцип российских политических технологий.

В России ненавидят власть. Никого и ничто здесь так не ненавидят, как власть. Власть это «жулики и воры» и все такое нехорошее. В России надеются на власть. Ни на кого и ни на что здесь так не надеются, как на власть. На «жуликов и воров» в том числе, кстати. Искусство извлечения политической пользы из этого парадоксального, можно сказать, диалектического или даже шизоидного факта - называется российскими политическими технологиями.

Что все это напоминает? Да отношение к начальству в любом трудовом коллективе.

Когда работники радуются неприятностям в жизни начальников, желают начальству таких неприятностей побольше и поинтереснее, увлеченно и разгорячено пересказывают друг другу гадости про начальство, но, тем не менее… надеются. Надеются только на начальство. Надеются, что оно повысит зарплату, что выпишет премию, что не уволит в кризис, что одобрит отпуск в удобное время… В основе российского политического общества не модель «общины», как думали многие наши мыслители, не атомарная модель (когда все порознь и каждый за себя), а модель вот такого обычного трудового коллектива, когда каждый вроде бы не сам за себя, но каждый себе на уме.

Это неверно, что в России верят власти. Ерунда. Неверно, что в России любят власть. Еще большая ерунда. В России надеются на власть. Из знаменитой троицы «вера, надежда, любовь» в российской политической жизни востребован только второй номер. Вместо знаменитой поговорки «от любви до ненависти один шаг – и обратно», в российской политической жизни действует правило «от надежды до ненависти один шаг, и обратно». И даже шага делать не надо. Объект надежд и объект ненависти это один и тот же объект – власть.

А на что еще надеяться? Ну не на себя же. А кого еще ненавидеть? Ну не себя же.

Любые выборы в России это конкуренция ненависти и надежды. Президентские выборы 1996 года в России когда-то были красиво названы борьбой совести и страха. Тогда страх победил совесть – угроза коммунистического реванша оказалась сильнее и большинство избирателей простила Ельцину все, слишком велик был страх перед этой угрозой. Пожалуй, это было исключение. Обычно на выборах ненависть к власти борется с надеждой на власть.

Типичные такие выборы мы увидим (и поучаствуем) в Иркутской области. Те, кто ненавидят власть больше, чем надеются на нее, пойдут и проголосуют за Сергея Левченко. Те, кто надеются больше, чем ненавидят, проголосуют за Сергея Ерощенко. Это будет чистая конкуренция протестного и провластного голосования. По итогам выборов мы сможет узнать, сколько в области ненавидящих власть и сколько надеющихся на нее. Число первых и вторых не будет равно числу проголосовавших за Левченко и проголосовавших за Ерощенко. Из «левченковских» надо будет отнять кадровых коммунистических избирателей, из «ерощенковских» вычесть избирателей, голосовавших по воле административного ресурса. Думаю, прикинуть примерное количество первых и вторых по силам региональным политологам, а, значит, можно будет подсчитать избирателей ненависти и избирателей надежды.

Но без всякого политического анализа 13 сентября (если будет второй тур, то две недели спустя) можно будет узнать, кто победил в Иркутской области – ненависть или надежда?

Школа — не место для дрессировки детей

Попытки превратить школу в воспитательное учреждение вместо образовательного не пойдут на пользу никому.

Госдума свихнулась на почве личной жизни?

Для некоторых думцев законотворчество явно становится инструментом психотерапии.

Так ли мы близки к Третьей мировой, как кажется?

Мир за последние десятилетия сильно изменился.

Ненависть к альтернативам докатилась до молока

Агрессия ко всему «альтернативному» не только противоречит идеалам свободы, но и опасна для здоровья.

Как Дональд Трамп может насолить Илону Маску?

Нынешний президент Америки не склонен прощать, если затрагивают его лично.