Иркутск сидевший, Иркутск сажавший…

Это еще одна иркутская история, слегка переплетенная с историей моей семьи.

Герой этого текста пусть будет назван просто NN. Он умер больше четверти века назад, но, как говорится, остаются родственники. Называю его NN и с некоторой суеверной надеждой. Кто не без греха, быть может, кто-то и после того, как не станет меня, публично поминая мои грехи, пощадит моих родственников и заменит мое ФИО на NN. Впрочем, желающие и любопытствующие, заинтересовавшиеся, о ком тут идет речь, могут, как говорят в фейсбуке, поинтересоваться «в личке». Сразу предупрежу, что отвечу только лично и хорошо знакомым людям.

-

NN еще при жизни совершенно заслуженно попал в «пантеон гордости» иркутской культуры. В газетном некрологе о нем справедливо было сказано, что именно благодаря таким людям, как он, Иркутск – спасибо Чехову! – имеет репутацию «интеллигентного города». В детстве мне дважды довелось побывать на публичных выступлениях NN. Это было очень круто. Я прекрасно помню не только его блистательную, образную, содержательную речь, но и восхищенные глаза культурной публики вокруг. Кумир городской интеллигенции, светоч, настоящий специалист-интеллектуал, эрудит, просто образцово-показательный лектор.

У моей бабушки была подруга с запоминающимся, очень красивым, аллитерационным сочетанием имени и отчества – Мария Юрьевна. Я никогда ее не видел, она уехала в Выборг еще до моего рождения. Бабушка переписывалась с ней, иногда они звонили друг другу по межгороду. Мама вспоминает, что когда она была девочкой, Мария Юрьевна удивляла ее и ее подружек тем, что красила волосы. В послевоенном провинциальном городе это было редкостью, экзотикой. Чем она могла красить волосы тогда? Хной, наверное, Потом у Марии Юрьевны посадили мужа, это было в самом начале 1950-х, и маме запомнилось, как она впервые увидела ее без краски. Обнаружилось, что она рано начала седеть – от того и красилась. Ну а потом она быстро стала совсем седой.

Муж Марии Юрьевны был из тех мужчин, которых женщины обычно тащат на себе – этакая мятущаяся творческая личность. Толком не работал, основным его занятием было пение в церковном хоре. С NN они как-то пересекались в родной для них музыкально-культурной среде. Жене он завещал не ждать его из заключения, но из лагеря он вернулся – продержался до XX съезда, осуждения Сталина и реабилитации без вины осужденных.

Обычная история, если бы… В общем, донос на него написал тот самый NN, который иркутский светоч, образец и гордость. Написал, кстати, не из-за церковного хора – видимо для человека музыкальной культуры музыка была настоящей святыней - а за какие-то политически-неоднозначные высказывании в частном разговоре. Об этом на следствии узнал сам осужденный. Об этом знали Мария Юрьевна, бабушка, мама…

Такая вот «иркутская история». Вклад, который сделал NN в историю иркутской культуры, не может быть подвергнут никаким сомнениям. Память о нем увековечена табличкой на старом деревянном иркутском доме, в котором он жил. В двух кварталах от того места, где живу я. Часто прохожу мимо и вспоминаю… то его блистательные выступления – как хорошо, что я видел и слышал их! – то этот его донос и сломанные им судьбы других, ни в чем неповинных людей. И еще почему-то думаю, что когда он писал этот донос (или как-то иначе «информировал» - «донос» это ведь метафора), то он был на пару лет младше меня нынешнего. Есть у меня давняя привычка обращать внимание на возраст заинтересовавших меня людей. Кому и сколько было лет при совершении какого-то «знакового» действия.

Про «время было такое» и «не мы такие – жизнь такая» стараюсь не думать. Не люблю банальных истин.

Можно ли избежать ударов по российскому интернету?

Как пишут специалисты в области гражданское авиации, единовременные потери «Аэрофлота» после недавней хакерской атаки составили 250 млн рублей. Это то, что есть уже сегодня, то есть отмененные рейсы, пропавшие у пассажиров билеты и так далее. Всего же хакеры, которые в цифровом контуре национального авиаперевозчика сидели около полугода, нанесли ущерб порядка миллиарда рублей.

О чем воюют маленькие страны?

Конфликт между Таиландом и Камбоджей — это не просто спор о границе.

Когда ИИ-модель — это не инновация, а сигнал тревоги

Американский Vogue — эталон стиля и законодатель мод — оказался в центре тихого, но очень знакового скандала. Причиной стал рекламный макет в августовском номере журнала, на котором красовалась модель, сгенерированная нейросетью.

«Традиционные ценности» как оружие неоколониализма

Поддерживать архаику среди покоренных народов более выгодно, чем прививать им ценности цивилизованного общества.

Не пора ли штрафовать Госдуму за дискредитацию Госдумы?

А нет ли случайно у кого инициативы насчет того, чтобы штрафовать депутатов Госдумы за дискредитацию самой Госдумы?