Дворцовая стратогематома

В прошлую пятницу самым стихийным образом я принял участие в конкурсе названий для строящегося в Иркутске второго Ледового дворца. В прямом телерадиоэфире предложил назвать его «Владимир». Тут двойной смысл. Общефедеральный и локальный. Первый смысл это Владимир Владимирович, который «сами знаете кто», действующая федеральная власть во всех ее византийско-ордынско-имперско-советских ипостасях. Второй смысл это Владимир Александрович Матиенко, «информационный майордом» действующей областной власти, главный неутомимый энтузиаст хоккея с мячом в Иркутской области, насколько можно судить со стороны, сыгравший роль «пробивного стейкхолдера» в строительстве второго Ледового.

• Фотография из группы "Ледовый дворец в Иркутске" из социальной сети "ВКонтакте".

-

Коллеги по эфиру даже предложили назвать дворец «Оранжевым Владимиром». Было отметено, ибо, во-первых, мячик в бенди вовсе не оранжевый (не такой, как в песне «Оранжевый мяч»), во-вторых, уж больно подрывной оранжевой революцией отдает. Второе предложение было – «Единый Владимир». Вот это хорошо. Тем более, я рассказывал, в каком трогательном коммерческом «взасосе» сливаются противоборствующие для публики политические партии на стройке Ледового дворца в Иркутске.

У меня сложное отношение к проекту и стройке. С одной стороны, пусть будет у нас еще один Ледовый дворец. Уже для мяча, а не для шайбы. Пусть в Иркутске в 2020 году пройдет чемпионат мира по бенди. С другой стороны, невозможно не признать, что времена массового интереса иркутян к хоккею с мячом в двадцатилетнем легендарном прошлом. Настоящий хоккейный бум в городе закончился вместе с «Сибсканой» - названием команды, которой когда-то гордился весь Иркутск. В эпоху интернета и глобализации едва ли удастся восстановить интерес к хоккею с мячом в прежних масштабах, даже запустив второй Ледовый дворец. Такие особые виды спорта требуют некоторой «нативной изоляции», извините за выражение. Так ли нужен этот Дворец с учетом всего этого?

Но выбор сделан. Власть не может тратить деньги на все потенциальные «точки роста» и все направления развития, она обречена выбирать конкретные точки и направления, отказывая в финансировании всем остальным. Уязвимость любой власти, в отличие от позиции фейсбучных балагуров, в том и заключается, что она всегда вынуждена делать какой-то стратегический выбор, решать какую-то «стратагему» и получать «гематомы» от несогласных с ее решением.

Так уж получилось, что в последние годы мне довелось побывать в нескольких медицинских учреждениях Иркутска – в трех больницах и одной поликлинике. Про тот ужас, который я там наблюдал, могу сказать уверенно: если бы Данте Алигьери имел возможность познакомиться с медициной в Иркутской области, некоторые страницы «Ада» в его «Божественной комедии» были бы переписаны. Мысль о том, какого черта мы строим второй Ледовый дворец (да еще и рядом с первым), вместо того, чтобы потратить деньги на цивилизованное здравоохранение, неизбежно появится в головах тех иркутян, кто не может позволить себе коммерческие медицинские услуги. И власть должна быть готова к стратагематомам по этой линии. Это неизбежно.

Ну и все-таки три позитивных суждения в конце.

Во-первых, надо отдать должное – вид любой активной стройки в провинциальном городе бодрит сам по себе, внушает надежды. Так что кипучесть на месте нового Дворца все-таки оставляет иррациональное позитивное впечатление. Во-вторых, надо признать, что реализация Дворцового замысла требовала определенного мужества. К 2020 году стройка, как это у нас водится, обрастет коррупционными скандалами (у нас нельзя без этого), а 2020-й это важный год губернаторских выборов. Решиться на такую стройку это значит проявить смелость, а смелость это здорово само по себе. Ну и, в-третьих, хорошо, что у губернатора Левченко появится хоть один доведенный до точки общественно-значимый проект, который можно будет связывать исключительно с его именем. Раз уж с аэропортом не задалось, так пусть с Дворцом получится. «Мир хижинам, война дворцам!» - звучало в коммунистических рэпчиках прежних времен. Но «The Times They Are a-Changin’», как пел когда-то Боб Дилан. «Мир дворцам, война больницам!» - может звучать в нынешних. Шутка!

Можно ли избежать ударов по российскому интернету?

Как пишут специалисты в области гражданское авиации, единовременные потери «Аэрофлота» после недавней хакерской атаки составили 250 млн рублей. Это то, что есть уже сегодня, то есть отмененные рейсы, пропавшие у пассажиров билеты и так далее. Всего же хакеры, которые в цифровом контуре национального авиаперевозчика сидели около полугода, нанесли ущерб порядка миллиарда рублей.

О чем воюют маленькие страны?

Конфликт между Таиландом и Камбоджей — это не просто спор о границе.

Когда ИИ-модель — это не инновация, а сигнал тревоги

Американский Vogue — эталон стиля и законодатель мод — оказался в центре тихого, но очень знакового скандала. Причиной стал рекламный макет в августовском номере журнала, на котором красовалась модель, сгенерированная нейросетью.

«Традиционные ценности» как оружие неоколониализма

Поддерживать архаику среди покоренных народов более выгодно, чем прививать им ценности цивилизованного общества.

Не пора ли штрафовать Госдуму за дискредитацию Госдумы?

А нет ли случайно у кого инициативы насчет того, чтобы штрафовать депутатов Госдумы за дискредитацию самой Госдумы?