Ненависть к альтернативам докатилась до молока

Агрессия ко всему «альтернативному» не только противоречит идеалам свободы, но и опасна для здоровья.

-

Расстроили меня тут некоторые коллеги рассуждениями о недопустимости альтернативного молока и мяса. Мол, это все для экошизы. Но хочется спросить: а как же ваши демократические идеалы? Не решай за людей — предложи выбор.

Один коллега выражает обеспокоенность и недоумение по поводу «навязываемых нарративов» и «большевистских экспериментов» — и противопоставляет им «здоровый человеческий консерватизм» и «понятных мужиков». Конечно, совместить в одной фразе гастрономические предпочтения и политические тенденции, а заодно и гендерные роли притянуть — значит точно привлечь внимание публики. Но позвольте предложить альтернативный взгляд на эти явления.

Начнем с молока. Привязанность к «настоящему» молоку, пахнущему коровой, понятна и даже вызывает легкое умиление. Однако появление овсяного, миндального или соевого молока не является прихотью или заговором. Это ответ на реальные проблемы и потребности людей: непереносимость лактозы, аллергия на молочный белок, этические соображения (веганство), стремление к более экологичному потреблению (производство животного молока и мяса действительно оказывает значительное влияние на окружающую среду, включая выбросы метана).

Называть альтернативное молоко или мясо ненастоящими или поддельными неправильно. Это просто другие продукты, имеющие свои вкусовые качества и питательную ценность, а их стоимость определяется рыночным спросом, затратами на производство и позиционированием. Ассоциации с соевыми куколдами — это эмоционально окрашенный ярлык, не имеющий отношения к свойствам самого продукта и мешающий объективному восприятию.

Попытки связать появление этих продуктов с «приходом к власти президенток и прочих типа Каи Каллас» тоже совершенно нелогичны. Диверсификация рынка питания и глобальные политические процессы — это явления разного масштаба и природы. Навешивание ярлыков «токсичности» или «несуразности» на женщин-лидеров, таких как Кая Каллас или Анналена Бербок, а также на активистов вроде Греты Тунберг, — дурной тон. Политические деятели оцениваются по их программам и действиям, а не по гендерной принадлежности или внешности. Тунберг, например, выражает обеспокоенность части общества по поводу климатических изменений — это реальная проблема, подтвержденная научными данными, а не «навязываемый нарратив» большевиков.

Понятие «нормальности» исторически и культурно изменчиво. То, что кажется «нормальным» и «традиционным» сегодня, когда-то могло быть революционным или неприемлемым. Сводить «здоровый человеческий консерватизм» исключительно к рациону питания или гендерной принадлежности политиков — значит игнорировать глубину этой идеологии, которая подразумевает бережное отношение к традициям, но также и адаптацию к меняющимся условиям.

Сравнение современных тенденций (гендерная идентичность, экологические проблемы, веганство) с «большевистскими экспериментами» — это гиперболизация. Большевизм основывался на насильственном изменении общественного строя и тоталитарном контроле. Современные же дискуссии о разнообразии, экологии или питании являются результатом общественного диалога, научных исследований, развития этических норм и осознанного выбора миллионов людей, а не принуждения. Эти «нарративы» не навязываются, а формируются в сложном взаимодействии научных открытий, социальных движений, медиа и личных предпочтений.

Мир не стоит на месте, и попытка удержать его в неизменном состоянии обречена на провал. Человеческая природа — это сложная совокупность биологических, социальных и культурных факторов, которая постоянно эволюционирует и адаптируется. Разнообразие в питании, образе жизни, политических взглядах, гендерных ролях — это характеристика современного мира, а не признак его «токсичности» или «болезни».

Вместо поиска «большевистских экспериментов» в новых тенденциях, возможно, стоит взглянуть на них как на отражение сложных процессов глобализации, развития технологий, роста осведомленности и изменения ценностей. Диалог, основанный на уважении к различным точкам зрения и готовности понять мотивы других, является более продуктивным путем к «нормальному миру», чем категоричное отторжение всего, что не вписывается в привычную картину.

Для меня давно нет никакой проблемы в сравнениях метросексуалов и тех, кого традиционно называли «мачо». И нет ничего хорошего в ток-шоу, где различные мастерицы кричать ртом извергают сентенции о том, что «от мужика должно пахнуть мужиком» (это чем конкретно, интересно?), и в разговорах о политике, где всерьез рассуждают в духе «да, нацик немного, но зато футбольный фанат и настоящий мужик».

А что касается продуктов, я когда-то пробовал соевое мясо. Грамотно приготовленное, оно может быть вполне вкусным. Потом вернулся к тому, что некоторые называют стандартным (хотя в мире нет стандартов). Но для меня это не может коррелировать с понятием «мужик/не мужик». Каждый свободен делать выбор.

Мне очень нравится, что мои студенты смотрят на все более широко. Я пришел на семинар с чемоданом (надо было потом сразу лететь в Питер). Иные сверстники рассказывали мне, что цвет чемодана «не мужской», и я его немного стеснялся. Но студенты успокоили: «НН, нет мужских цветов и женских — это прошлый век». Я с тех пор на всех заправках из крышечек для кофе среди белых, черных и розовых всегда выбираю розовую — просто чтобы показать, что у меня как у современного человека вообще не может быть гендерных предрассудков.

Человек, который не признает за другими право выбирать что-то альтернативное, требует это все позапрещать к чертовой матери, вообще не может считаться гражданином с ценностями. Хочет кто-то «Колу» всех видов — ради бога. Хочет кто-то пить «Тархун» за 17 рублей — да пусть пьет!

А уж о терминах, по-моему, давно договорились. На пакете альтернативного молока ведь прямо сверху написано: «Не-молоко». Никто никого в заблуждение не вводит. Так что не вижу тут предмета для дискуссий, а тем более — для политизации.

Николай Яременко, главный редактор ИА «РосБалт», доцент Финансового университета

Декабристы — иностранные агенты?!

Пересмотр исторических событий в контексте сегодняшней политической ситуации вызывает одновременно недоумение и опасения.

Дети мигрантов: проблема и странные инициативы

Депутат Ярослав Нилов предлагает сделать школьное образование для детей трудовых мигрантов платным. Аргументация проста: более 80% таких детей, по его данным, не справляются с вступительными тестами, их обучение ложится бременем на российских налогоплательщиков. А значит, семьи иностранных граждан либо должны платить за школу, либо, если не могут или если дети по-прежнему не проходят проверки, им придется вернуться на родину.

Покинет ли Дональд Трамп переговоры по Украине?

Какими будут новые принципы урегулирования конфликта?

Пересядут ли депутаты с иномарок на «Жигули»?

С 1 марта новые машины для таксопарков должны быть собраны на территории России. На 85-90% это будут «Жигули» (еще немного — китайские, вроде «Москвича»).

Выяснилось: 90% детей мигрантов «некондиционны». И что с ними делать?

Рособрнадзор начал проводить тестирование детей мигрантов по новым правилам — и выяснилось, что подавляющая часть не в состоянии соответствовать предъявленным требованиям.