Кремлевский утопический замах

Нынешняя чистка — не просто увольнение устаревших и надоевших. Это попытка осуществить великую начальственную мечту, которая за последние сто лет несколько раз терпела фиаско.

Не знаю, происходит ли великая губернаторская революция по подробно расписанному плану или просто подчиняясь интуиции вождя. Хотя подозреваю, что и то, и другое в ней присутствуют в равной пропорции.

Также не вижу глубокого смысла в детальном разборе дефектов падших правителей краев и областей — кто из них успел дотянуть до пенсионного возраста, а кто нет, у кого сидят замы, а у кого гуляют на воле. За их изгнанием просматривается что-то более важное, чем личные промахи по службе, недостаточно ревностный вид и даже физическая устарелость.

Вспомним гадания, которые были в моде год назад, по случаю прошлой волны кадровых замен, которую, не догадываясь о масштабах нынешней, воспринимали как массовую.

Полагали, что цель мероприятия — продвинуть всюду начальниками чекистов. Или проще того — охранников. Это предположение оказалось ошибочным.

Более внимательные замечали, как много среди выдвиженцев действующих или недавних сотрудников Минпромторга. То есть, если исходить из недоказанной гиптезы, что клановая верность в наших руководящих кругах по-самурайски непоколебима, людей Дениса Мантурова — Сергея Чемезова.

Выходцев из Минпромторга в сегодняшней волне выдвиженцев опять много. Но явно не все.

Если отбросить пару исключений, только подтверждающих правило, типичный новоназначенный правитель субъекта нашей Федерации — это достаточно молодой человек, отобранный в центре, прошедший достаточно странную спецподготовку, включающую такие экзотические дисциплины, как экстремальный спорт или сочинения философа Ильина, и, самое главное, никак не связанный с тем регионом, на который его бросили. Интересно было бы узнать, за сколько дней (или минут?) они узнают о своем новом месте прописки. Но это, сами понимаете, не разглашается.

Теперь о том же более сжато. Высшее начальство берет послушное ему лицо и неожиданно для всех наделяет его огромной (формально) властью над миллионом или несколькими миллионами людей в краю, где он, возможно, не бывал даже как турист.

В последний раз нечто подобное происходило у нас при Хрущеве, больше полувека назад. Но есть и более ранний исторический опыт.

В эпоху царизма углубляться не будем. Однако в 1920-е молодая советская номенклатурная система пыталась наладить так называемую ротацию кадров. С тем, чтобы ответработник, в том числе и правитель региона в ранге первого секретаря губкома, не засиживался, не обрастал связями, не начинал считать себя царьком и забывать, что единственное его занятие — проводить линию партии и расторопно выполнять любые приказы центра. Поработал, допустим, несколько лет начальником какой-нибудь небольшой среднерусской области — езжай в Казахстан, управлять тамошней горнорудной промышленностью. А оттуда — в Москву, ректором партийной школы. И т. д.

Разумеется, ответработники противились ротациям как могли. Окапывались во вверенных им краях. Окружали себя верными людьми. Не выдавали подчиненных, даже если их отзывали на повышение. А если уж приходилось переезжать, то снимались с места целым начальственным табором. Кровавая чистка конца 1930-х сменила людей, но не изменила систему. Таким же примерно порядком, хотя уже и без крови, тасовал кадры Никита Хрущев в 1950-е — начале 1960-х.

Позволить себе такой способ управления можно было только в стране, где не жаль ни людей, ни ресурсов. Сановный исполнитель, бездумно выполняющий любые приказы из столицы, в 1932-м хладнокровно отбирал зерно у голодающих крестьян, а в 1962-м — насаждал кукурузу там, где она не растет. Идеально приспособленная для государственного авантюризма и крайних обстоятельств, эта система должна была в конце концов забуксовать.

Что и произошло в 1960-х. Руководящие прослойки на местах и в центре замкнулись в себе и вкушали, наконец, покой, передавая руководящее положение по наследству и воображая себя несменяемыми хозяевами жизни.

Эта система тоже оказалась временной. Страна выдержала двадцать лет застоя, после чего терпение лопнуло и начались эксперименты с демократией.

Увы. Механизм демократического обновления руководящего слоя не заработал. Можно долго спорить, почему. Но сам факт стал очевидным буквально за пару лет.

Начался так называемый номенклатурный ренессанс. На местах заново рождались старые верхушки. Их могущество росло на глазах. При составлении Конституции 1993-го положение о прямой выборности членов верхней палаты в последний момент записали как временное. Народ выбрал «сенаторов» всего один раз, и с 1995-го эти кресла по должности заняли главы регионов и председатели местных собраний. И тогда же на губернаторских выборах почти всюду стали побеждать прежние секретари обкомов КПСС. Российский федерализм эпохи позднего Ельцина и раннего Путина — это конгломерат удельных княжеств, управлявшихся верхушками, унаследованными от позднесоветского режима.

Понятно, что федеральный центр с этими верхушками не ладил. Но приговор им вынес не он, а жители регионов. Возвращая старое начальство, они ждали тех благ, которых не дали мимолетные руководители демократического призыва, — а в итоге получили грабеж, безответственность и безграмотность. Ростки местного самоуправления были полузадушены региональными властями еще до того, как за их вытаптывание принялся центр.

Доктрина режима Владимира Путина с самого начала была безоговорочно централизаторской. И в этом, стоить вспомнить, встречала понимание снизу. Авторитет местных руководящих клик почти везде был невысок уже в начале нулевых.

Но их корпоративная спайка была еще очень мощной. Они отражали одну атаку путинского режима за другой. Попытка ограничить число губернаторских сроков была де-факто сведена на нет хитроумными поправками. Отмену губернаторской выборности в 2004-м большинство феодалов не восприняли как свое решающее поражение — изображать любовь к местным избирателям им давно надоело, а какие-то смутные гарантии несменяемости Москва им тогда дала.

Разумеется, как дала, так и взяла обратно. Но настоящий прорыв центр осуществил всего лет пять назад — по иронии, как раз тогда, когда на бумаге выборность восстановили.

Именно после этого замена местных руководящих лиц, а также и общая перетряска региональных верхушек стала по-настоящему легкой. Но пока не поголовной. И для новых назначенцев желательным качеством еще оставалась связь со вверенным регионом. В какой-то степени они все-таки должны были быть там «своими».

И вот — финальный аккорд. Начальники теперь обязаны быть не своими, а чужими. Губернаторские выборы — реставрированным советским ритуалом. Самоуправление — предосудительным явлением. Федерализм в любом его понимании — стопроцентной фикцией.

Да, это логическое завершение того, что было начато восемнадцать лет назад. Тогда никому, ни внизу, ни наверху, даже и в голову не приходило, что вертикализация власти может быть такой радикальной. Направление движения одобряли, но о том, что два десятка лет спустя его попробуют довести до финальной точки, никто не догадывался.

И да, похожие попытки с временным успехом у нас уже несколько раз предпринимались при советской власти. Но это происходило в стране, устроенной совсем по-другому.

Начальственные мероприятия приобрели утопический замах, мягко сказать, невовремя. Как раз тогда, когда запрос снизу на централизаторство иссякает. Быстро или медленно, но вполне отчетливо растет интерес к самоуправлению. И тут хлоп — десант «технократов», которых никто не знает и никто не звал.

Мы вступаем в странную эпоху, когда исполнение некомпетентных приказов центра будет инсценироваться навязанными регионам безответственными управленцами. Надеюсь, недолгую.

По инф. rosbalt.ru

Госрегулирование цен: соблазнительная и опасная идея

Годовая инфляция в России ускорилась за неделю с 8,46% до 8,57%. Об этом сообщает Росстат. ЦБ ожидает, что к концу 2024-го инфляция составит 8-8,5% в годовом выражении. При этом прогнозируется, что к концу 2025-го она упадет до 4,5-5%.

Оказывается, до 2022 года Россия была не вполне суверенной. Но… кто же это допустил?

Выступление президента на форуме «Валдай» кто-то назовет сигналом о готовности к большой сделке с Западом, а кто-то, наоборот, усмотрит в нем демонстрацию непреклонной решимости продолжать начатое и додавить геополитических оппонентов и открытых противников.

Цыгане — новый триггер напряженности в России?

Цыганский фактор становится главным в нарастании межэтнической напряженности в РФ. Размышляет Кирилл Шулика в Rosbalt.ru

БРИКС: клуб недовольных

Общеизвестно, что объединение «от противного» обычно лишено собственного смысла и наполнения. Быть против чего-то допустимо, но в ответ надо предложить какую-то альтернативу, свое видение.

Не слишком ли много в России ждут от американских выборов?

Выборы президента США давно стали одним из главных событий внутренней политики России. Уж точно более важным в общественном сознании, чем наши собственные выборы.