Как далеко пойдет Россия «по советскому пути»?

Вчера президент Владимир Путин провел очередное совещание с членами правительства, в ходе которого затрагивалась масса вопросов — от экологии и транспорта до повышения доходов работников бюджетной сферы, — но при этом раз за разом участники возвращались к проблемам самодостаточности страны в технологической и научной сферах. Вспоминались и работа Федерального центра компетенций, и инвестирующий в технологии искусственного интеллекта «Сбер», и российские консалтинговые компании, быстро перехватывающие рыночные ниши у уходящих международных игроков.

-

Многие эксперты, комментируя данное мероприятие, поспешили сказать, что Владимир Путин заявил о необходимости обеспечения «интеллектуального суверенитета» России, а некоторые даже стали утверждать, что этот термин президент ввел в своем выступлении на недавней конференции по искусственному интеллекту.

Между тем такая трактовка кажется мне явным преувеличением. Замечу: президент ни разу не употреблял понятие «интеллектуальный суверенитет» — подтверждение тому можно получить, забив этот термин в поисковую систему сайта kremlin.ru. На упоминавшейся уже конференции по искусственному интеллекту Путин подчеркивал важность «подлинного технологического, цифрового и в немалой степени культурного, образовательного, ценностного суверенитета России и всего нашего общества». Но одно дело — это обладание необходимыми технологиями и компетенциями, и совсем другое — предположение, будто Россия (или любая другая страна) может быть «интеллектуально независимой» от всего остального мира.

Законы человеческой логики и научного познания едины для всех. Информация в современном мире становится все более доступной и стремительно дешевеет. То, что ценится сейчас очень высоко — это умение применить те или иные полученные навыки для создания нового знания, изобретения новых технологий, выявления и удовлетворения перспективных общественных потребностей.

В этом контексте технологический суверенитет, безусловно, важен — и нынешняя Россия намного менее «суверенна», чем был тот же Советский Союз. Идеологические и ценностные ориентиры также важны, и ни одно успешное общество не стремится бездумно отступаться от канонов, по которым оно жило долгие десятилетия. Однако, повторю, «интеллектуальный суверенитет» — это оксюморон, что подтверждается и тем, что президент воздерживается от применения данного термина.

Последние выступления Владимира Путина четко указывают: в Кремле осознают масштаб зависимости России от импортных технологий и серьезность отставания в целом ряде секторов. За разговорами о технологическом суверенитете в такой ситуации скрывается стремление выстроить экономику, неуязвимую перед лицом любых проявлений деглобализации (в том числе и имеющих санкционную природу).

Насколько эта задача выполнима в нынешних условиях? Честно говоря, я не уверен, что Россия может развиваться по канонам СССР, — однако сохранение связей со значительным числом стран, которые не присоединились к западным санкциям, позволяет предположить, что Кремль будет достаточно последовательно и долго идти избранным путем. Этим новым трендом не обязательно восхищаться, но относиться к нему стоит вполне серьезно…

Владислав Иноземцев, экономист, политолог — для Telegram-канала «Кремлевский безбашенник»

Так где скрываться от ядерной войны?

Есть несколько стран, в которых хоть и правят хунты или диктаторы, жить относительно безопасно.

Мир абсурда: выключенный мобильник — оружие террориста?

Иногда чиновники борются не с угрозами (реальными или выдуманными), а с самой логикой современного мира.

Олимпиада-1980: провальный триумф

45 лет назад закончилась самая провальная Олимпиада современности.

В Госдуме обсуждается штраф для «неуступчивых пассажиров» в общественном транспорте

Иногда кажется, что некоторые наши законотворцы живут в параллельном мире, где все проблемы решаются по формуле «штраф + запрет = светлое будущее». Иначе как объяснить очередную инициативу, которая рискует превратить общественный транспорт в поле для этических баталий и доносов?

Можно ли законом добиться тишины?

Закон о тишине — странный предмет: номинально он есть, а по факту его нет.