Версия о цели Путина: «мирный трансфер власти и богатства» |
| Автор: Максим Трудолюбов, The New York Times |
| 19.02.2020 10:32 |
|
«В России неформальные иерархии имеют тенденцию преобладать над формальными правилами и процедурами (…). Давно существующие демократии иные: у них есть традиции и правила, которые устанавливают четкие границы кумовства и клановой политик. Именно поэтому многие политологи определяют российский режим как электоральный авторитаризм. (…) Давно существующие демократии отличаются: они проводят свободные и честные выборы и не управляются «семьями», — пишет на страницах The New York Times Максим Трудолюбов, обозреватель деловой газеты «Ведомости» в Москве и редактор The Russian File, блога, публикуемого Институтом Кеннана в Вашингтоне.
«Тем не менее, имеются признаки того, что президенту Владимиру Путину придется сдерживать свои персоналистические инстинкты, если он хочет добиться мирного трансфера богатства и власти в России в 2020-х годах. Другой движущей силой перемен в России является явный спрос со стороны широких масс на создание более безличных институтов и справедливых правил», — пишет автор публикации. «Хотя российский режим постепенно превращается в систему управления, в большей степени основанную на правилах, американская политическая система под крайне персонализированным руководством президента Трампа, похоже, движется в противоположном направлении», — подчеркивает он. (…) Говоря об объявленных Путиным изменениях в Конституции России, Трудолюбов указывает, что, «согласно одной из широко распространенных теорий, Путин действительно собирается покинуть президентский пост через четыре года, но перейдет в Государственный совет или на другую выгодную позицию, с которой он сможет обозревать все игровое поле России и обеспечить упорядоченный трансфер богатства и власти. Если это и окажется его намерением, некоторые полномочия президента по выработке политики будут переданы другим органам. Большая часть принятия экономических решений, скорее всего, перейдет к правительству и региональным органам управления. Президент же продолжит оставаться главнокомандующим и внешнеполитическим царем». «Путин уходит от персонализма (…), — сказал мне социолог Московской высшей школы социальных и экономических наук Константин Гаазе. (…) „Ограничив полномочия президента, расширив полномочия парламента и сделав себя главным центром власти за пределами Кремля, Владимир Путин ввел институциональную конкуренцию, которой не было“, — замечает политолог Иван Крастев. Институциональная или межведомственная конкуренция может действительно усилиться в результате путинской реорганизации, но также очевидно, что он добровольно не откажется от своей роли окончательного арбитра», — говорится в статье. «Тем не менее, даже эта осторожная „деперсонализация“ российской политической системы значительна и свидетельствует о долгосрочных изменениях, происходящих в российском обществе. Сегодняшних россиян, как представляется, все меньше и меньше впечатляет демонстрация сильной руки внутри страны и военной мощи России за рубежом. Требование быть признанными достойными гражданами, а не послушными субъектами, заметно в многочисленных протестных движениях, которые готовы противостоять давлению правительства и полиции», — указывает автор. «Изменения, которые правительство незаметно вводит, свидетельствуют о том, что вызов был принят. Мало кто из россиян будет оспаривать тот факт, что для обычного гражданина взаимодействие с российским государством сейчас гораздо более формализовано и эффективно, чем даже пять лет назад», — отмечает Трудолюбов, приводя в пример систему одного окна в отделениях российских государственных служб. (…) «Однако важно понимать, что ничто из этого не нацелено на то, чтобы сделать систему управления в России менее авторитарной, — констатирует обозреватель. — Оно нацелено на то, чтобы сделать ее менее коррумпированной, хаотичной, персонализированной и тем самым подверженной человеческому фактору. Замена людей алгоритмами — это правильный путь для достижения этой цели. Михаил Мишустин, бывший технократ, который возглавлял налоговую службу России и был одним из ведущих чиновников, ответственных за то, чтобы перевести государство в цифровую эпоху, стал новым премьер-министром России. Его мандат — зацементировать систему, а не развивать ее». «Повышение значимости семейных и клановых ценностей по отношению к интересам личности или общества было характерной чертой российской жизни с момента распада Советского Союза. Теперь, когда главной целью Путина, по-видимому, является достижение мирного трансфера власти и богатства, он, похоже, обуздывает клановые интересы и даже некоторые аспекты своего персоналистического правления. Что не меняется, так это то значение, которое он придает сплоченности в рядах по сравнению с любой индивидуальной политической позицией. Он всегда подчеркивал, что предатель хуже открытого врага». «На этом фоне тем более удивительно, что консервативный истеблишмент Америки соглашается с тем, что администрацией их страны управляет не просто политик, но семья. Скорость, с которой президенту Трампу удалось превратить политическую партию в клан, шокирует. Республиканцы узнают, что для того, чтобы быть переизбранными, они должны признать, что единство рядов важнее любой индивидуальной политической позиции. Теперь им нужно защищать президента Трампа любой ценой и косвенно принимать позицию Путина о том, что предатель хуже врага». «Конечно, Россия так же далека от достижения полностью основанной на правилах политической системы с разделением властей, как Соединенные Штаты — от перехода к персоналистической автократии. То, что мы видим — это своего рода конвергенция: авторитаризм России становится менее персонализированным, в то время как американская система демократического управления приобретает все больше семейных и клановых черт. (…) Российская форма гражданского управления, основанная на семейных, даже племенных ценностях, приобретает некоторые основанные на правилах черты, в то время как американская система, основанная на сдержках и противовесах, с каждым месяцем соскальзывает все глубже в сторону формы персонального руководства, которая тестирует верховенство закона», — резюмирует автор публикации. Перевод МНОГИХ ЗАИНТЕРЕСОВАЛО: 
В решении Конституционного суда сказано: «Коррупция — особенно опасное социальное явление. Она разрушает и угнетает сферу реализации публичной власти, расшатывает ее легитимность, подрывает веру граждан в законность и является существенным препятствием для развития страны». Упомянуто о «сложнейшем периоде трансформации», который Россия прошла с начала 90-х годов. 
Телеведущий Владимир Познер предположил, как победа кандидата от Республиканской партии Дональда Трампа на выборах президента США может отразиться на отношениях Америки с Россией. 
Стерилизация общественно-политического пространства, случившаяся в последние несколько лет, привела к тому, что триггерами социального раздражения все чаще становятся экономические и даже бытовые факторы. 
По российскому законодательству, чиновники не имеют права занимать посты после достижения 70-летнего возраста. В частных компаниях возраст сотрудников не ограничивается 
В Госдуме предложили установить запрет на расходы свыше 1 млн рублей из регионального бюджета на выступления артистов. |
