Выпьем за лося!

Тост «За лося!» был очень популярен в годы моей алкомолодости. Непонятно почему, но произносившие его были часто уверены, что тоста этого никто не знает, что они этим тостом просто поразят в самое сердце собутыльников. И если не хотелось обидеть хорошего или просто нового человека, после того, как он произносил: «Выпьем за лося!» – следовало подыгрывать, имитировать незнание этого всем изрядно надоевшего тоста. Вопрошать с деланным изумлением: «За какого ещё лося?». Тостующий, искренне уверовавший в неотразимость инновационности собственного остроумия, провозглашал: «Выпьем за то, чтобы жилося, пилося, работалося, отдыхалося, трахолося…». И так далее. Истинные мастера застольного лосеведения выдавали до двух-трех десятков «неправильных глаголов».

-

Валерий Рашкин, коммунистический рыцарь, лишенный политического наследства (а вместе с ней и депутатской неприкосновенности), искупает свои грехи в больничке – дай бог ему здоровья. История с «думая, что стреляю в кабана, добыл лося» отыграна в суровом наезде «кремлевского государства» на КПРФ, даже стала забываться, поэтому хотелось бы в сложившейся более спокойной обстановке обсудить важнейшую стилистическую сторону этих губящих репутации наших политиков охотничьих историй.

Еще во время информационной войны против нашего бывшего губернатора-коммуниста Сергея Левченко – той самой, что подготовила жителей Иркутской области к его отставке и исключила возможность хабаровской протестной истории в наших краях – я слышал, что несмотря на многочисленные информационные сюжеты о неэффективности и коррумпированности команды Левченко и семьи губернатора, участники фокус-групп сообщали социологам, что главной причиной, по которой они отвернулись от Левченко, за которого голосовали в 2015 году, стала история с его медвежьей охотой. Собственно убитый медведь – и кабанчик, пристреленный с ним за компанию недрогнувшей детской рукой – до сих пор образуют главное черное пятно на красной биографии Сергея Георгиевича. По крайней мере, в представлениях так называемого «глубинного народа».

Этим летом, оказавшись в больнице и слегка оклемавшись до уровня ведения праздных разговоров с другими больными, я беседовал с одним пожилым ангарчанином (этаким дедком-говоруном, такие всегда оказываются в больницах, поездах, очередях…), который выдал следующий нарратив.

«Я Левченко давно и хорошо знаю. Я к нему хорошо относился, он был нормальным мужиком. Его «Стальконструкция» мне гараж строила. А потом он убил медведя и я с ним расплевался. Я так и сказал ему: «Эх, Серега, ты, Серега! На хрена тебе сдался этот медведь?»

Ни в коем случае не стоит думать, что дедок является зоозащитником, радетелем родной природы и «Красную книгу» держит в красном углу. Ничего подобного. Конкретного медведя, убитого губернаторской пулей, ему совершенно не жалко. Его взбесил стиль жизни губернатора. Возмутили стилистика «барской охоты» и откровенная избыточность развлечений начальства. В формулировке «на хрена тебе сдался этот медведь?» сказано всё. К ней уже можно было не добавлять классическое «с жиру бесятся», но дедок добавил.

История с Рашкиным – из этой же серии. Конечно, кому-то жалко лося, тем более, что лось это более обаятельный и менее опасный для людей, чем медведь, обитатель лесов. Кто-то возмущен из-за того, что КПРФ не брезгует моральной критикой власти, пытается выступать в политике в качестве этакого коллективного «морального авторитета», а история с охотой на лося и дальнейшим совершенно детским враньем немолодого охотника, сорвала с коммунистов плохо напяленные маски. Это все конечно играет против партии и её партийных вождей. Это, кстати, одна из причин, по которой аргумент «единоросы тоже охотятся и убивают беззащитных животных» оказывается слабоват. Единоросам прилепили ярлык «партии жуликов и воров», чего же от них ждать? А вот коммунисты напялили маски моралистов, поэтому их и судят более строгим моральным судом.

Но все равно дело не в этом. Дело в стиле, стилистике, эстетике. Медведь и лось стали поражением коммунистов на поляне стилистической борьбы. Этот вид борьбы в политике часто недооценивается, а он, быть может, самый важный.

В общем, товарищи политики, следите за стилем или наймите стилистов, если у самих не получается! Иначе так и будете вместо кресел власти садиться в лужи общественного негодования и сарказма.

О чем воюют маленькие страны?

Конфликт между Таиландом и Камбоджей — это не просто спор о границе.

Можно ли избежать ударов по российскому интернету?

Как пишут специалисты в области гражданское авиации, единовременные потери «Аэрофлота» после недавней хакерской атаки составили 250 млн рублей. Это то, что есть уже сегодня, то есть отмененные рейсы, пропавшие у пассажиров билеты и так далее. Всего же хакеры, которые в цифровом контуре национального авиаперевозчика сидели около полугода, нанесли ущерб порядка миллиарда рублей.

«Традиционные ценности» как оружие неоколониализма

Поддерживать архаику среди покоренных народов более выгодно, чем прививать им ценности цивилизованного общества.

Когда ИИ-модель — это не инновация, а сигнал тревоги

Американский Vogue — эталон стиля и законодатель мод — оказался в центре тихого, но очень знакового скандала. Причиной стал рекламный макет в августовском номере журнала, на котором красовалась модель, сгенерированная нейросетью.

Эвтаназия: дискуссионное право умереть самому

В современном мире, где продолжительность жизни неуклонно растет, а медицина совершает чудеса, все острее встает вопрос о качестве последних этапов человеческого бытия.