Русские судьбы двух иркутян

Ничего не хочу писать про «Боярышник», про 53 погибших (на утро 20 декабря)… И так вся страна знает. Экспертами по алкогольному контрфакту стал каждый второй в социальных сетях. При этом никакой другой правды, кроме той, что могут узнать правоохранители и журналисты, мы никогда не узнаем. Пусть правоохранители и журналисты делают свою работу.

-

Я же расскажу о судьбах двух своих одноклассников. Очень часто, когда я рассказываю о них, то слышу: «Типичные русские судьбы». Пожалуй, так оно и есть.

Со мной учились два исключительных математических таланта. Практически гений Виктор. И абсолютный гений Максим. Про Максима скажу только то, что он мог не готовить доказательств теорем. Выходить к доске, если его вызывали, и доказывать теоремы экспромтом, с нуля. Виктор же был славен тем, что никогда никому не давал списывать. Так не принято в нашем богоспасаемом отечестве. Но он мужественно и последовательно придерживался этой выбранной модели поведения. Мужественно, ибо приходилось сносить и презрение, и угрозы. Контрольную, на которую отпускался полноценный урок, он решал за 10-15 минут и оставшееся время отбивал просьбы и требования «дать списать». Никто не понимал, да и сейчас не понимает, почему он так стойко держался? Ведь все-таки у нас так не принято.

Когда наступило время мятежного отрочества, Максим, что называется, связался с плохой компанией. Курение, выпивка, участие в коллективных драках - Иркутск 1980-х, как и многие другие советские города, сотрясала эпидемия межрайонных кулачных боев. Когда учительнице пришло время решать, кого из двух наших математических дарований отправлять в Физико-математическую школу-интернат (ФМШ) в Новосибирск, она отправила Виктора. Максим был талантливее, но он уже был слишком «неблагополучен» - учительнице не нужны были проблемы. «Неблагополучие» не мешало его математической одаренности. Когда после 8-го класса он отправился в техникум, то всем там решал контрольные работы. То же самое продолжилось, когда после армии он стал учиться в железнодорожном вузе.

Одаренный математик обожал читать. При встречах мы в основном обсуждали книги. Про другое он говорить со мной не любил. Знаком высшего доверия с его стороны было признание того, что он любит говорить со мной трезвым. Действительно никогда не предлагал выпить.

Виктор отучился в Новосибирской ФМШ, закончил вуз и… Каждый, кто помнит 1990-е, легко предположит, что было дальше. Как и большинство однокурсников, он эмигрировал, живет сейчас в США, в той самой Силиконовой долине, кует щит инновационной экономики Соединенных американских штатов.

Максим умер от палёной водки осенью 1994-го года. Выпил где-то с кем-то, приехал домой, сказал матери, что ему плохо, лег на кровать, уснул и больше не проснулся. Собутыльники не обнаружились. Других смертей от алкогольного отравления в тот день не случилось. Дело толком не расследовали. На дворе был 1994-й год. Это пик продаж алкогольной отравы. Купить нормальную водку в ларьке в тот и в последующий год было практически невозможно. Ситуация начала улучшаться только во второй половине 1990-х. Ну и постепенно доулучшалась до иркутской трагедии с «Боярышником».

На похоронах Максима его однокурсники в каждом поминальном тосте изумлялись тому, с какой легкостью он решал математические задачи. Как я понимаю, примерно в то же самое время другой наш одноклассник, тоже талантливый математик, уже двигался в направлении Калифорнии. В страну, в которой не принято давать списывать.

Такие вот типичные русские судьбы выпали двум иркутянам, моим одноклассникам. Где-то между двумя этими «крайними точками» – смертью от спиртосодержащей жидкости и достижением высот профессионализма в штате Калифорния – находятся и все прочие русские судьбы. Наши русские судьбы.

Можно ли избежать ударов по российскому интернету?

Как пишут специалисты в области гражданское авиации, единовременные потери «Аэрофлота» после недавней хакерской атаки составили 250 млн рублей. Это то, что есть уже сегодня, то есть отмененные рейсы, пропавшие у пассажиров билеты и так далее. Всего же хакеры, которые в цифровом контуре национального авиаперевозчика сидели около полугода, нанесли ущерб порядка миллиарда рублей.

О чем воюют маленькие страны?

Конфликт между Таиландом и Камбоджей — это не просто спор о границе.

Когда ИИ-модель — это не инновация, а сигнал тревоги

Американский Vogue — эталон стиля и законодатель мод — оказался в центре тихого, но очень знакового скандала. Причиной стал рекламный макет в августовском номере журнала, на котором красовалась модель, сгенерированная нейросетью.

«Традиционные ценности» как оружие неоколониализма

Поддерживать архаику среди покоренных народов более выгодно, чем прививать им ценности цивилизованного общества.

Не пора ли штрафовать Госдуму за дискредитацию Госдумы?

А нет ли случайно у кого инициативы насчет того, чтобы штрафовать депутатов Госдумы за дискредитацию самой Госдумы?