Памяти Мифа

Людям глобального мира, новым номадам, плохо понимающим, как единственную и неповторимую жизнь можно прожить в одном месте, не объяснишь, что когда проживаешь многие десятилетия в одном и том же городе, то имеешь возможность получать удовольствие от целой россыпи мыслеобразовательных эффектов. С одной стороны, ты словно смотришь длиннющую сериальную сагу, имеешь возможность наблюдать за самым интересным, что вообще есть в жизни – за тем, как меняются люди. С другой стороны, это ведь уникальное переживание – ежедневно оказываться в местах, с которыми у тебя связаны какие-то личностные переживания, возможные только в принципиально разных твоих возрастах. Грубо говоря, вот в этом месте ты толкал в песочнице машинки, а потом (много лет спустя) жарко целовался в романтической молодости или с трудом удерживал себя на ногах, перебрав лишнего, ибо романтические молодости не обходятся без избыточного алкоголя. А потом тут же праздновал новоселье коллеги, купившего квартиру в доме, который построили на месте детства и юности, а потом в будущем ты здесь возможно будешь ковылять со стариковской палочкой. То есть каждая городская локация это как штырек в детской пирамидке, на который ты нанизываешь воспоминания о случившемся с тобой в настолько содержательно разные периоды твоей жизни, что иногда кажется, что это с разными людьми происходило, просто каким-то чудом собралось – от разных людей! – в твоей голове.

Когда я узнал, что умер Святослав Опритов, всем знавшим его в Иркутске людям моего и около моего возраста известный как Миф, я зарулил на Набережную, в район пристани. Вспомнил лето 1997-го года, когда в Иркутске случилась «бульварная революция». На улицах, в первую очередь на бульваре Гагарина (это и есть Набережная), образовалось множество точек торговли пивом из кег и публика, жадная до тусовочности, бросилась проводить время на бульваре с утра до… практически следующего утра. Никогда не знавший толком ночной жизни Иркутск просто утопил себя в хаосе и карнавале уличного пива, шашлыков и, страшно вспомнить, уличных караоке. Со всей обычно сопутствующей таким явлениям легкостью и необязательностью человеческих отношений.

Когда на город опускалась ночь и холодное пиво становилось не в кайф, серьезные люди обращались к водке. В один из дней пивного лета 1997-го года мы встретились с Мифом, быстро пришли к выводу, что мы серьезные люди, взяли бутылку водки, банку консервированных ананасов и отправились потреблять все это под пристань, ближе к воде. Там за часок, под разговоры про музыку, литературу и фильмы это все и уговорили. Над нами – на набережной – шумел напивающийся и веселящийся Иркутск, мы были рядом, буквально рукой подать, но одновременно в стороне со своими книжками, фильмами и музыкальными альбомами. Стоя теперь в этом месте – оно теперь принадлежит мамочкам с детьми и колясками, а также совершенно трезвым парочкам; байроническое пьянство давно уже не в тренде – я ловил себя на дурацких вопросах, сохраняются ли в местах какие-то отпечатки здесь случившегося? В каком-то измерении продолжается ли здесь вечно мой разговор с Мифом под водку и ананасы, в котором он что-то объясняет мне про электронную музыку, в которой я ничего не понимаю, а я ему объясняю про теорию «желания» из книжек Жиля Делеза, в которых он ничего не понимает?

Чуть меньше четверти века прошло с тех пор, как происходил этот разговор. Больше четверти века прошло с тех пор, как на концерте Радио-Пик я услышал группу «Серая Чапчерица», в которой Миф играл на гитаре, и это был первый и последний случай в моей жизни, когда джазовая музыка – я не люблю джаз – мне действительно понравилось. Несколько лет прошло с тех пор, как Миф уехал из Иркутска в Подмосковье. Виделись мы после этого только в фейсбуке, друг другу не нравились, а месяца три назад я отфрендил его, чтобы и там не видеться и не раздражать друг друга без нужды. Конечно, если бы я знал, что случится, обошелся бы без этого. В общем, обычная для людей моего и около моего возраста «история одного знакомства».

Вот только то чувство – мы рядом с шумным и глупым миром, рядом, но все-таки извне – оно останется ощущением абсолютного счастья навсегда. Все вспышки воспоминаний о пережитом счастье, так или иначе, связаны именно с этим чувством. И сияющая звезда одного из этих воспоминаний – Миф. До самого теперь уже моего финала звезда для меня сияющая.

Госрегулирование цен: соблазнительная и опасная идея

Годовая инфляция в России ускорилась за неделю с 8,46% до 8,57%. Об этом сообщает Росстат. ЦБ ожидает, что к концу 2024-го инфляция составит 8-8,5% в годовом выражении. При этом прогнозируется, что к концу 2025-го она упадет до 4,5-5%.

Оказывается, до 2022 года Россия была не вполне суверенной. Но… кто же это допустил?

Выступление президента на форуме «Валдай» кто-то назовет сигналом о готовности к большой сделке с Западом, а кто-то, наоборот, усмотрит в нем демонстрацию непреклонной решимости продолжать начатое и додавить геополитических оппонентов и открытых противников.

Цыгане — новый триггер напряженности в России?

Цыганский фактор становится главным в нарастании межэтнической напряженности в РФ. Размышляет Кирилл Шулика в Rosbalt.ru

БРИКС: клуб недовольных

Общеизвестно, что объединение «от противного» обычно лишено собственного смысла и наполнения. Быть против чего-то допустимо, но в ответ надо предложить какую-то альтернативу, свое видение.

Не слишком ли много в России ждут от американских выборов?

Выборы президента США давно стали одним из главных событий внутренней политики России. Уж точно более важным в общественном сознании, чем наши собственные выборы.