Ножиков

Сегодня десять лет, как умер Юрий Абрамович Ножиков. Для неиркутских читателей уточню, что это первый демократически избранный иркутский губернатор. Главное – Ножиков стал в иркутских краях предметом настоящей «политической сакрализации». Отдельно следует заметить, что сакрализация эта не является достоянием исключительно правящего класса – хотя разномастные элитарии и начальнички разных уровней обычно являются основными публичными спикерами по «вопросу Ножикова» – а действительно распространена в обществе, в народе. Главным (самым лучшим, почти святым) губернатором в иркутской истории Ножикова считают многие тысячи простых граждан, проживающих (или когда-то проживавших) в Иркутске и Иркутской области.

Ножиков почитается как первый и последний настоящий «народный губернатор», в связи с чем, мне довелось недавно отвечать перед камерами для телевизора на очень правильные вопросы, в чем, собственно, суть его «народности» и чем политическая «народность» времен Ножикова отличается от «народности» политиков нынешних времен? Для тех, кто презирает телевизор, отвечу на эти вопросы и здесь.

Мне кажется, в основе «народности» Ножикова лежит в первую очередь не какой-либо покоривший народное воображение героический успех, а… стиль. Да-да, уникальный Ножиковский личный стиль, его абсолютная непохожесть на основных политических персонажей того времени. Со своей антипарикмахерской взъерошенностью и весьма сомнительными ораторскими данными Ножиков был не похож ни на махровых советских начальников, ни на оборотистых жуликов девяностых, ни на ухоженных демократов-западников в премиально-ценовых костюмах. Граждане чувствовали какую-то его инаковость, его стилистическое лузерство и как бы видели в нем себя, со своим неизбывным всесторонним лузерством.

Что касается различий «народности» Ножикова и последующих «народных», то в качестве главного бросается в глаза вот что. Все нынешние «народные» это герои протестного голосования, призеры «голосования отчаяния» - от Кондрашова и Левченко до легендарной Анны Юрьевны Щекиной. Очень важно понимать, что Ножиков-то не побеждал в протестных голосованиях, на протестной повестке. В его случае не действовало пресловутое антиэлитистское настроение «хоть за черта лысого (в случае Анны Щекиной – хоть за чертовку-красавицу), но не за вас, козлов, до такой вот скотской жизни меня доведших». Люди, поддерживавшие Ножикова в непростых для него ситуациях начала 1990-х, голосовавшие за него на первых губернаторских выборах, его неплохо знали и очень на него надеялись. Он не был для них пустым местом, а был совершенно содержательным политиком. Ножиков побеждал в «голосовании надежды», а не «голосовании отчаяния». Его «народность», если позволительно так высказаться, это народность надежды, а не народность отчаяния. И это действительно разные «народности».

Отвечая на вопросы авторов нового фильма о Ножикове (по этому поводу и были упомянуты выше видеокамеры; сам фильм покажут сегодня на телеканале «Аист»), я слегка увильнул от ответа на вопрос, чувствовал ли Ножиков в конце своей политической биографии, а также в конце жизни, что все у него получилось? Я сказал, что, по-моему, он никогда не выглядел счастливым человеком – ни когда был главным иркутским политиком перестройки, ни когда был губернатором, ни после.

«Жан-Поль Сартр говорил, что история любой человеческой жизни есть история неудачи. Ножиков в этом смысле, наверное, мог бы служить подтверждением этого печального тезиса экзистенциалистской философии. Однако от себя добавлю: «Дай нам бог побольше таких неудачников во власти»», - такими словами я закончил свое интервью для фильма, этими же – очень для меня принципиальными, важными – словами я завершу и эту колонку.

Что нам и миру проповедует Александр Дугин?

Александр Дугин дал интервью Такеру Карлсону — и за 20 минут продемонстрировал все проблемы философии, ставящей во главу угла выведенные «из головы» общие схоластические конструкции вместо анализа реальной человеческой жизни.