Монолог неуехавшего

29 января в центре современного искусства «Огонь» открылась выставка (будет работать до 28 февраля) гениального иркутского фотографа Антона Климова «Локальность». Выставка результатов его, как сейчас бы сказали снобы-сволочи, «колабы» с журналом «Люди Байкала» и с одним знаменитым американским изданием, которое не называю, поскольку план по «иностранщине» в моей колонке будет выполнен и без оного. На открытии выставки была импульс-экскурсия самого Антона и несколько «движух-массовух», например, «стендап-выступления» (не путать с выступлениями стендап-комиков) самых разных людей на тему «смыслов» иркутской жизни вообще и жизни на Байкале в частности. Сами организаторы, журналистки Ольга Мутовина и Елена Трифонова, определили этот жанр как «короткие истории о том, как люди находят смыслы там, где их не видят другие».

• фотография Антона Климова

Конферанс коротких историй осуществляли самый знаменитый иркутский иностранный агент Алексей Петров* и друг иностранного агента Сергей Шмидт, ваш непокорный слуга. Предполагалось, что и мы с Алексеем что-нибудь скажем про то, как нам живется в Иркутске и как нам не уезжается из него, но коротких историй о смыслах оказалось много и не все из них оказались такими короткими, как было запланировано, поэтому наша с Алексеем публичность на этом мероприятии ограничилась конферансом. Однако тезисы для стендап-выступления были все-таки придуманы, их надо куда-то пристроить, поэтому я их изложу здесь, а Алексей, наверняка, тоже найдет, где свои тезисы использовать.

Откровенно говоря, когда приходится высказываться на тему «жить и (не) уезжать из Иркутска», мучительно соображаешь, что в принципе свежего конкретно ты можешь сказать на эту тему? У этой темы есть удивительная особенность – она всегда подаётся, как «апокалиптически-свежая», мол, люди стали валить из Иркутска совсем недавно, а раньше такого не было, поэтому надо что-то говорить и делать. А я ведь прекрасно помню, что тренд сей обозначился в качестве не просто тренда, а нормативного мейнстрима, примерно в 1998-1999 годах (в самом конце XX века), то есть, сказано про это уже было столько, что сказать что-то новое практически невозможно. Но я попробую.

Первым делом я хочу честно признаться, что есть люди, об отъезде которых я сожалею вот по какой причине. Я почти убежден, что если бы они не уехали, то сама атмосфера в Иркутске была бы совершенно иной и множество подлостей, совершенных чрезмерно рьяными работниками обслуживающего персонала региональных властей, а также одними, потому что они за Путина, и другими, потому что они за Навального, плюс всякими работниками образования, культуры, медиа, не были бы совершены. В той атмосфере, которая могла бы быть в Иркутске, останься в нём Леонид Андрулайтис (живущий сейчас то ли в Остине, то ли в Хьюстоне; мы, иркутяне, путаем два этих техасских города), Вадим Титов (живущий сейчас в «Росатоме»), Дарья Димке и Кирилл Титаев (Европейский университет в С-Петербурге), Алёна и Берт Корк (Москва-Королев) и некоторые другие, было бы просто очень непросто жить недостойной жизнью. «Сильные мира сего» могли бы портить нам жизнь и при этих людях, но они мало чего испортили бы в нас, если бы эти люди были рядом.

Про себя мне высказаться на эти темы несложно.

Во-первых, у меня нет столь масштабных способностей и столь оригинальных замыслов, что они могли бы быть реализованы только в Москве или еще где подальше и покруче. Мои способности и замыслы реализуемы здесь, поэтому я живу в Иркутске вообще без намеков на горькое чувство прос…нной жизни. Два с половиной раза в жизни я получал предложения выйти на качественно иной уровень за пределами Иркутска (вежливо уклонился). Этого вроде бы достаточно, чтобы отмахнуться от сарказма на тему, что ты никому не нужен за пределами своего города поселкового типа, но слишком мало для того, чтобы утверждать, что ты так уж и нужен. Сам я никогда никуда отсюда не просился, не делал никому никаких предложений, но про это пункт отдельный ниже.

Во-вторых, помогает специфическая особенность мировосприятия. Отсутствие веры в существование некой «большой нормальности», отсутствие тоски по «большой правильности», равно как и желания тратить жизни на поиски истинной нормальности и правильности. Из тонущей Советской Атлантиды одни шагнули на берег с ощущением, что советская «нормальность» была неправильной, но теперь им известна самая, что ни на есть правильная «нормальность», а другие с ощущением, что никаких «нормальностей» не существует вообще. Я из вторых. И с картиной мира, в которой отсутствуют обязательные к исполнению нормы и ценности, жить там, где родился, довольно легко, даже если ты там никому и не пригождаешься.

Ну и в-третьих, у каждого, наверное, есть собственные критерии комфортности собственного существования. У меня есть свой критерий, и он для меня важнее самореализации, уж точно важнее любых карьерных достижений. Это уровень моей автономии, автономности. Чем меньше мне приходится кого-либо о чем-либо просить, ждать от кого-то каких-то милостей и выгодных для меня решений, кстати, чем меньше причин демонстрировать какую-то собственную «несчастность» с расчетом на помощь и покровительство, тем выше качество моего существования. И совершенно прагматические расчеты давно указывают мне на то, что степень моей зависимости от других конкретно у меня будет меньше в Иркутске, чем в любом другом месте. Поэтому мною и выбран город И., а никакой другой.

Вот и всё, собственно.

* Внесен Минюстом РФ в реестр СМИ, выполняющих функцию иностранного агента

Где государству взять денег? В наших карманах

То, что государство поглубже залезет в карманы граждан в грядущие года, было ожидаемо, поскольку у бюджета заканчиваются источники пополнения.