Лимонка в Иркутск

Не хотел об этом писать и не только потому, что об этом многие и без меня написали и еще напишут. Но сдамся на милость некоторым негласным правилам жанра колумнистики. В колумнистике надо выдерживать неким «принцип зебры», если предыдущая колонка была на лирическую тему, то очередная должна быть на тему насущную.

Открытое письмо, точнее обращение – как я понял к руководству отделения какого-то из региональных союзов писателей, в которых я, к стыду своему, не очень разбираюсь – подписано двумя подписями. Это уже необычно, ибо мы привыкли к тому, что в конце писем такого рода можно обнаружить минимум десяток подписей. Возможно, что обращение как бы открыто для подписания, но об этом в нем ничего не сказано.

К одному из подписавших я отношусь не просто хорошо, а очень хорошо, а к другому я не то, что никак не отношусь, а скорее отношусь никак. Я где-то даже благодарен ему за то, что он не просто подписал это письмо, но и, как говорят, написал сам его текст. Ибо теперь он сэкономил мне массу времени – прежде я собирался найти время для того, чтобы заглянуть в его книги, теперь мне этого делать уже совершенно не нужно. Я просто не сделаю этого никогда. Письма вполне достаточно.

Не хочется критиковать авторов, вступать с ними в полемику, это сделают и без меня. Я, пожалуй, ограничусь тремя вполне положительными, по крайней мере, далекими от негатива реакциями на их текст.

1. В долгой истории отечественной культуры вообще и отечественной литературы в частности я не знаю ни одного случая, когда бы подписание таких писем положительно сказалось на репутации подписантов – если не в краткосрочной, то средне- и, тем более, долгосрочной перспективе. Мне хочется думать, что у наших, у иркутских, это получится. Впервые в истории нашей культуры. Ведь быть такого не может, чтобы у иркутских все закончилось так, как всегда заканчивалось у других.

2. Если бы я был пиарщиком Лимонова, разумеется, я лично инициировал бы разные возмущенные письма общественности, нервные выбросы людей с либеральной стекловатой вместо мозга, разнообразное интеллигентское негодование по поводу Лимоновской политической позиции – в вопросе Крыма и Донбасса в первую очередь. Позиции, которая не просто совпадает с позицией нынешних путинских властей, но и высказывалась почти двадцать лет назад – то есть во времена, когда убежденный демократ Путин работал в администрации сертифицированного демократа Собчака на радость всем племенным демократам. Ибо сложно придумать что-либо, кроме произведений самого Лимонова и его политической позиции, что способствовало бы привлечению внимания к его приезду в Иркутск и к фестивалю «Поэзия на Байкале» больше, чем показная либеральная и интеллигенция фрустрация по поводу его приезда. Пиарщиков у Лимонова нет. Это здорово, что у одного из лучших современных нам российских писателей все получается и без пиарщиков.

3. В письме есть один почти гениальный постмодернистский момент. Авторы заканчивают письмо на обжигающей патетической ноте: «И последний вопрос: вам не стыдно? Не совестно? Не жутко ли – загонять осиновый кол в переделкинскую могилу основателя Фестиваля, в саму фестивальную идею и, наконец, в саму писательскую организацию, подошедшую к черте раскола и самоуничтожения? Если это так, то большего позора для литературного Иркутска уже, по-видимому, не изобрести».

Не совсем понятно, что именно понимается под позором – оскорбление памяти Анатолия Кобенкова, приезд писателя Лимонова или потакание каким-то очередным склокам в кругах писательской общественности? Тут интересен именно постмодерн – театр в театре, яйцо в яйце. Дело в том, что само это письмо весьма тянет на «позор для литературного Иркутска», больше которого изобрести что-либо трудно. И именно такое письмо заканчивается гневным вопрошанием о позоре для литературного Иркутска?

И это прекрасно, как прекрасно все, что делается в жанре «нарочно не придумаешь».