Город как братская могила жертв хорошего вкуса

У нас в городе случилось чудо. Чудо под названием «общественная дискуссия». Чудо случилось в не самом чудесном месте – в социальных сетях, но оно случилось, что не может не радовать.

Вместо того чтобы обсуждать осуществленное тираническим режимом (чуть ли не росчерком тиранического пера) повышение цен на ЖКХ, общественность бросилась обсуждать целый букет проблем эстетического благоустройства города. Не свидетельствует ли это о том, что в отдельно взятом Иркутске случилось то, что в социологии на языке наших геополитических противников называется postmaterial shift, чем до недавнего времени гордилась только столица? Суть «постматериального сдвига» (примерно так это переводится) состоит в том, что интерес человеческий сдвигается от непосредственных материальных проблем жизни и выживания к более высоким – духовным, эстетическим и прочим разным – проблемам.

Вместо ЖКХ мы обсуждаем, куда правильнее было бы поставить памятник самому известному иркутскому зверю – бабру? Мы обсуждаем, правильно ли сделали инвесторы-застройщики, построив 130-й квартал им одним ведомым буржуазным образом, хитро обойдя совершенно не буржуазные замыслы проектировщиков.

Честно сказать, как только 130-й квартал появился в нашей жизни, я сразу почувствовал, что добром это не кончится. Надо отдать должное истинному питерцу Дмитрию Федоровичу Мезенцеву, он повел себя так, как мечтает повести себя хотя бы раз в жизни каждый житель града Петрова. То есть хоть раз в жизни рявкнуть по-петровски: «Здесь будет город заложен…» И увидеть закладываемый город.

И губернатор Мезенцев сделал это, пусть и не рявкнув, но наверняка очень уверенно сказав: «Квартал здесь будет заложен». Вообще не спрашивая ни у кого – ни совета, ни разрешения. Как и Петр когда-то. Ну, в каком ШОСе Мезенцеву позволят сделать такое? Молодец! Не упустил возможности.

И как «закладка Петра» обрекла Россию на мучительный спор славянофилов и западников, так и «закладка Мезенцева» обрекла иркутян на долгоиграющий спор всех со всеми.

Честно сказать, я не эксперт в области архитектуры, поэтому не совсем разобрался с тем, «кто на ком стоял» (как сказал бы булгаковский профессор) в 130-м квартале. Амфитеатр, которого не будет, стоял на торговом центре, который будет, или наоборот? Однако я, без ложной скромности, могу назвать себя неплохим экспертом в области городских нравов, поэтому уверенно предположу, что многие из тех, кто сегодня возмущен тем, что вместо амфитеатра в 130-м квартале будет торговый центр, в противоположной ситуации громче всех заявляли бы что-нибудь вроде: «какой идиот додумался в городе, в котором 10 месяцев зима, строить открытый амфитеатр, лучше бы торговый центр построили!» Увы, так уж мы, иркутяне, устроены. Как говорится, других иркутян у нас для вас нет.

Но я хотел сказать про другое. Попытаться объяснить, почему собственно все строят, как хотят, особенно не заморачиваясь мнениями так называемого городского сообщества.

Да очень просто. Потому что знают или интуитивно чувствуют главную особенность иркутского «говорящего класса». То, что основной стиль жизни «говорящего класса» здесь это склока от скуки. Склока скучающих людей, свято верующих в особое качество своего вкуса.

Здесь не принято хоть как-то поддерживать хоть какие-то проекты, производимые самими иркутянами, ибо в каждом сидит страх, что поддержав то, что делает иркутянин, ты продемонстрируешь узость, убогость, провинциальность своего вкуса. Здесь принято выжигать пространство вокруг себя своим изысканным вкусом – критиковать, высмеивать, а иногда и просто уничтожать доступными административными или медийными средствами все, что кто-то делает.

И потому, когда приходит пора оказать хоть какое-то сопротивление нагрянувшей «чужеродной силе», не оказывается людей, с которыми можно было бы встать в один строй. Ибо все, что делали они, уничтожено твоим изысканным вкусом и правильным пониманием жизни. А все, что делал ты, уничтожено их изысканным вкусом и правильным пониманием жизни. А раз так, то любой, кто не заморачивается проблемами «правильности», а умеет хорошо считать деньги, может делать здесь все, что захочет.

И не нам, провинциальным жителям, верующим в свой идеальный, почти столичный, почти глобальный вкус, его за это осуждать.