«Доктор Фаустус» из города И.

Есть одна «иркутская история», которая не очень известна иркутянам. А она забавная - литературная-культурная, мистическая и иркутская одновременно.

В 1797 году родился в Иркутске Иван Калашников. Тимофеевич – по папеньке. Папенька у него был человек служилый и пишущий одновременно. Оставил интересный автобиографический текст - «Жизнь незнаменитого Тимофея Петровича Калашникова, простым слогом писанная с 1762 по 1794 год». Ну и отечеству служил, как было принято в те времена. Канцелярским чиновником – в Забайкалье, потом в Иркутске. В Иркутске и появился на свет герой этой заметки.

-

Иван Калашников окончил Иркутскую губернскую гимназию, тоже пристроился по чиновной линии. Его таланты приметил назначенный в 1819 году в Иркутск генерал-губернатором «человек-площадь» - М. Сперанский. Поручил ему всяческую статистику в Иркутской губернии. Сперанского через два года отозвали в Петербург. Уж не знаю, составлял ли он протекцию нашему герою или нет, но еще через пару лет и герой наш оказался в Петербурге. Калашников сделал там неплохую карьеру. Вышел на пенсию в 1859 году в чине тайного советника. Полноценный «жизненный успех» для провинциала.

Теперь позволю себе спросить уважаемого читателя. А какие у вас возникают ассоциации с фамилией Калашников? Отвечу за читателя. Разумеется, это ассоциации с Михаилом Тимофеевичем Калашниковым, официальным «отцом-творцом» знаменитого автомата, известного как АКМ (Автомат Калашникова модернизированный). Чего уж, однофамилец и тезка по отчеству нашего героя – намного известнее нашего.

Однако движемся дальше. И вот тут начнется мистика. В 1841-м году балующийся словесным творчеством столичный чиновник, урожденный иркутянин Иван Калашников публикует роман с названием… «Автомат». Это не шутка, роман именно так и назывался. Калашников, автомат, XIX век... обалдеть, если вдуматься!

Роман рассказывает о судьбе сибирского чиновника Евгения Судьбина. А начинается он так: «Евгений родился на берегах Ангары. Величественная и задумчивая природа окружала его колыбель: грозные, неприступные, дремучие, неизмеримые леса, огромная бесконечная река. Рано лишившись матери, Евгений рос не столько посреди людей, сколько посреди дебрей...».

Ничего не напоминает первая фраза? Из жизни другого литературного Евгения? «Онегин, добрый мой приятель, родился на брегах Невы…». Ну да ладно, не будем разыскивать следы постмодернистской игры с классиками русской литературы в произведении 1841-го года.

В романе важнее то, что в его конце, заболев, находясь в состоянии бреда, иркутянин Евгений Судьбин выходит на контакт с неким профессором из Германии. Точнее будет сказать с Сатаной в облике профессора. Тот соблазняет Евгения вульгарным материализмом. «Итак, - говорил профессор, - нет более сомнения, что человек есть автомат. Великие учители Германии наконец открыли глаза слепому человечеству. Отныне обязанностью человека должно быть наслаждение, целью его действий земное блаженство, его собственное «я». Прочь добродетель, любовь к ближнему, великодушие. Нам нечего думать о других: жизнь нам дана для нас. Поспешим ею воспользоваться вполне».

Евгению начинает казаться, что у него действительно нет души, что он – автомат (отсюда и название). Впрочем, в критический момент ему приходит на помощь Ангел, Евгений кается в своей недолговременной слабости, выздоравливает. Жена Ольга сообщает исцелившемуся мужу о том, что у него назначение на новое высокооплачиваемое место и теперь в их семье будет денег вдоволь. Happy End. Все молодцы и все счастливы!

Такая вот судьба иркутянина по фамилии Судьбин, описанная иркутянином по фамилии Калашников.

Гипотетическая учительница литературы могла бы спросить: «О чем хотел сказать нам в своем произведении автор?» А я бы мог ответить. Автор хотел сказать нам, что настоящего иркутянина никакой Сатана никакой своей мутью не собьет с пути истинного. И ангелы всегда будут иркутянину в помощь. И потому никогда иркутяне не были и не будут автоматами! Вот так.

МНОГИХ ЗАИНТЕРЕСОВАЛО: Школа — не место для дрессировки детей Попытки превратить школу в воспитательное учреждение вместо образовательного не пойдут на пользу никому. Госдума свихнулась на почве личной жизни? Для некоторых думцев законотворчество явно становится инструментом психотерапии. Так ли мы близки к Третьей мировой, как кажется? Мир за последние десятилетия сильно изменился. Ненависть к альтернативам докатилась до молока Агрессия ко всему «альтернативному» не только противоречит идеалам свободы, но и опасна для здоровья. Новый раскол: женщины — либералы, мужчины — консерваторы Почему женщины либеральнее, а мужчины консервативнее?