Импортозамещение и «экономика по Достоевскому»

К удивлению «глубинных россиян» при падении курса национальной валюты растет цена молока, картофеля и даже баклажана.

Стоимость потребительской корзины, особенно в регионах с ярко выраженной сезонностью, зависит от импорта продукции, т. е. приобретения ее за соответствующее курсу количество денежных знаков страны-экспортера. Все современные страны, даже КНДР, включены в глобальные процессы торговли, продавая излишки продукции и приобретая недостающее.

Тема импортозамещения начала фигурировать в государственной риторике начиная с 2012 года — одновременно с другими признаками автаркической трансформации, хотя первые шаги были предприняты еще в 2008 году в рамках кампании по замещению подержанного иностранного автопрома продукцией российских автопроизводителей, доли в которых в тот момент приобретались иностранными корпорациями.

Значимость темы повысилась после событий 2014 года с началом торговой войны Кремля и стран Запада, в рамках «антисанкций», с одной стороны, вернувших привлекательность пищевых производств, с другой — ударивших по карману россиян: стоимость импортозамещенной продукции, избавленной от конкуренции, начала расти. Рост цен привел к появлению молокосодержащей и мясосодержащей продукции в эконом-сегменте: антисанкционный барьер не действует на пальмовое масло или соевый белок из стран глобального Юга, не участвующих в экзистенциально-геополитическом противостоянии с Кремлем.

Можно обозначить три основных проблемы импортозамещения.

1. Импортозамещение вытекает из т. н. «доктрины Герасимова» как акцент на продовольственной безопасности, т. е. применение к гражданской экономике военных критериев, часто ведущих к росту коррупционной составляющей даже в таких странах, как США или Китай. Целью импортозамещения является не рост экономики или удовлетворение потребностей потребителя, а уменьшение зависимости от поставщиков из недружественных стран.

2. Импортозамещение устанавливает необходимость лишь выпуска конечного изделия на территории страны. Т.е. «отверточная сборка» при минимальной доле локализации или «переклеивание шильдика» тоже попадают под определение импортозамещения, т. к. финальный продукт не был импортирован.

3. Термин сам по себе указывает на дефектность замены, ее неконкурентоспособность, навязывание рынку альтернативы уже существующим и привычным решениям. Следовательно, участники импортозамещения могут быть обязаны вкладывать средства не в улучшение конкурентоспособности продукции, а в дальнейшее лоббирование протекционизма, включая прямые коррупционные механизмы.

В либеральной рыночной экономике (экономике покупателя) предложение стремится соответствовать спросу, т. е. заполнять востребованные ниши, к примеру, за счет снижения стоимости ценой утраты несущественных для потребителя функций (ГЛОНАСС для автомобилей, экологические классы для двигателей сельскохозяйственной техники, работающей на низкокачественном топливе).

Экономика дефицита (экономика продавца), напротив, заставляет покупателя подстраиваться под предложение, но накладывает нагрузку и на изготовителя: к примеру, для допуска на рынок производитель может быть обязан устанавливать некие дорогостоящие, но ненужные покупателю компоненты, закупать сырье у определенного поставщика и т. д.

Немаловажна роль государства в импортозамещении: компенсации за счет бюджета может получать как производитель, так и покупатель, к примеру, в рамках субсидируемых кредитов. Так импортозамещение разгоняет инфляцию и повышает нагрузку на налогоплательщиков. В итоге формируется «экономика по Достоевскому», в которой страдают все: производитель, обязанный регулярно лоббировать новые механизмы борьбы с проникновением на рынок более дешевой и качественной продукции, государство, обязанное создавать стимулирующие условия для продажи неконкурентоспособного товара за счет бюджета, и покупатель, вынужденный приобретать такую продукцию, к тому же втридорога, оплачивая и коррупционную составляющую в цене товара.

Telegram-канал «Наивная политология» — для Telegram-канала «Кремлевский безбашенник»

Цифровой ад все ближе: тотальная биометрия наступает

Пока, правда, тренируются на не слишком больших странах, но не нужно иллюзий — это обкатка технологий.

Сталинизм выходит из подполья

Грядущий год Змеи может стать еще и годом если не идеологического, то символического преображения для государства. Аккурат перед Новым годом стали много говорить о возвращении в страну не просто советских, но конкретно сталинских символов.

Станет ли в 2025-м «все нормально»?

Этот вопрос все чаще возникает на различных конференциях, дискуссиях, наконец, начинает звучать за кулисами большой политики и в тиши кабинетов.

Экологическая катастрофа в Керченском проливе: реакция власти удивительно сдержанная

Когда в 2020 году из резервуаров ТЭЦ-3 «Норникеля» в Норильске выплеснулась 21 тысяча тонн дизтоплива, ситуация сразу была объявлена чрезвычайной федерального масштаба, а с виновников дружно и жестко снимали стружку всей вертикалью власти — от главы Росприроднадзора Светланы Радионовой до самого президента.

Прогноз IT-эксперта: в 2025-м хайп вокруг ИИ исчезнет. А чудеса станут рядовыми событиями

Прогноз серийного инвестора и стратегического аналитика в области ИИ Натана Бейнаха не покрывает всего спектра чудес, которые, весьма возможно, мир может увидеть в 2025 году. Но и этого достаточно для иллюстрации главного.