Антикризисный план: спасти всё, ничего не меняя

Антикризисный план правительства Мишустина не амбициозен и не учитывает тот факт, что жизнь стала другой, полагает экономист Игорь Николаев.

Глава российского правительства Михаил Мишустин представил президенту проект антикризисного Общенационального плана действий по восстановлению занятости и доходов населения на период до конца 2021 года. Основная его цель, по словам премьера, состоит в том, чтобы преодолеть коронакризис и выйти на устойчивые темпы роста ВВП.

Поставлена задача достичь по итогам следующего года роста экономики РФ на 2,5%, сокращения безработицы с нынешних 5,8% экономически активного населения до «менее 5%», роста реальных зарплат не меньше 2,5%. Также предусматривается переход на почасовую оплату труда.

О том, как эти планы отразятся на нашей реальной жизни,  рассказал директор Института стратегического анализа Игорь Николаев.

— Правительство обнародовало свои планы по выводу российской экономики из текущего кризиса. Реалистичны ли они, на ваш взгляд?

— Думаю, скорее да. Но тут есть такой момент — даже если будут достигнуты эти 2,5% роста ВВП, то это очень скромно. Потому что база очень низкая, отскок от нее очень небольшой. Назвать такой результат удовлетворительным трудно, ведь в текущем году ожидается сильное падение нашей экономики.

— Насколько сильное?

— Существуют разные оценки, некоторые говорят про 4-6% ВВП. Я думаю, будет больше. И после такого падения отскок к 2021 году на 2,5% — это очень мало. По сути это означает, что в 2022 году мы не достигнем даже уровня 2019 года. Мягко говоря, это не амбициозно.

Если посмотреть на прогнозы европейских стран, то там в 2021 году ожидается сопоставимый отскок национальных экономик, только со знаком плюс. Запланированный у нас рост ВВП к концу 2021 года на 2,5% — результат возможный, но даже он может быть не достигнут, потому что, на мой взгляд, в плане Мишустина есть стратегические просчеты.

— Какие, например?

— Этот план строится из того, что надо сохранить все, что есть — это ярчайший пример отсутствия стратегического видения. Однако очевидно, что экономика после коронавируса будет другой. Она сильно изменится структурно. В первую очередь, именно российская экономика, потому что такого спроса на нефть, как раньше, уже не будет, придется слезать с нефтяной иглы.

Если же мы признаем, что экономика изменится структурно, но, с другой стороны, стремимся максимально сохранить то, что есть, то это неправильная политика. Надо держать в уме, какой станет жизнь. Если будет меньше нефтянки, то чего станет больше? Соответственно, надо заниматься развитием именно тех отраслей, которые в той или иной степени смогут заместить нефтяную, да и другие сырьевые отрасли.

Но такого видения вообще нет. Оно просто отсутствует. Исходят из того, что чем больше сохраним, восстановим, тем будет лучше. Если экономика меняется, а мы действуем по принципу сохранения того, что было, то мы не достигнем тех результатов, которых стоило бы добиться.

— В планах правительства есть такой пункт, как запуск нового инвестиционного роста. Что это может означать?

— Я думаю, что они исходят из того, что в Фонде национального благосостояния останутся какие-то деньги и, соответственно, надеются их вкладывать. Рассчитывают, что они сыграют роль неких мультипликаторов. Здесь, правда, есть большие сомнения, потому что частный бизнес окажется к тому времени сильно потрепан коронавирусом и будет очень осторожен в своих инвестициях. Перспективы тут очень зависят от того, что будет с пандемией. Случатся ли вторая, третья ее волны? Вообще, в условиях неопределенности такие планы вызывают много вопросов.

— Одна из озвученных целей — рост к концу 2021 года реальных зарплат на уровне 2,5%. Как вы это оцениваете?

— Это только выглядит красиво. На самом деле в 2020 году зарплаты сильно упадут. Уже сейчас опросы показывают, что примерно у 40 процентов работников доходы существенно сократились. На фоне такого падения увеличение зарплат на считанные проценты — это ничто. Фактически, это будет консервацией того уровня, до которого упадет оплата труда в 2020 году. Это говорит о том, что к 2021 году восстановления доходов граждан фактически не произойдет.

— Как вы относитесь к еще одной мере, предлагаемой правительством в этой сфере, а именно, к переходу на почасовую оплату труда?

— В мире к этому уже давно перешли. Мне кажется, это более справедливая система, поэтому такой переход — это правильно.

— Формально, да, особенно если мы говорим, например, о промышленности. Но с другой стороны, будет ли это выгодно для офисных работников, для тех, кто, скажем, работает в сфере современных IT-технологий?

— Я думаю у тех же айтишников останется тот же оклад, но конечное вознаграждение все равно будет зависеть от результатов их работы. В этом смысле система оплаты их труда сильно не изменится.

По инф. rosbalt.ru

Госрегулирование цен: соблазнительная и опасная идея

Годовая инфляция в России ускорилась за неделю с 8,46% до 8,57%. Об этом сообщает Росстат. ЦБ ожидает, что к концу 2024-го инфляция составит 8-8,5% в годовом выражении. При этом прогнозируется, что к концу 2025-го она упадет до 4,5-5%.

Оказывается, до 2022 года Россия была не вполне суверенной. Но… кто же это допустил?

Выступление президента на форуме «Валдай» кто-то назовет сигналом о готовности к большой сделке с Западом, а кто-то, наоборот, усмотрит в нем демонстрацию непреклонной решимости продолжать начатое и додавить геополитических оппонентов и открытых противников.

Цыгане — новый триггер напряженности в России?

Цыганский фактор становится главным в нарастании межэтнической напряженности в РФ. Размышляет Кирилл Шулика в Rosbalt.ru

БРИКС: клуб недовольных

Общеизвестно, что объединение «от противного» обычно лишено собственного смысла и наполнения. Быть против чего-то допустимо, но в ответ надо предложить какую-то альтернативу, свое видение.

Не слишком ли много в России ждут от американских выборов?

Выборы президента США давно стали одним из главных событий внутренней политики России. Уж точно более важным в общественном сознании, чем наши собственные выборы.