Что нам ждать от китайского дракона?

О том, что стоит ожидать от грядущего саммита G20 и каковы перспективы российско-китайских отношений, в интервью «Росбалту» рассуждает заместитель директора Института Дальнего Востока РАН, руководитель Центра социально-экономических исследований Китая Андрей Островский.

— 4 сентября в китайском городе Ханчжоу откроется саммит G20. Какие темы станут для его участников основными?

— Тем будет достаточно много. Главная из них — как миру развиваться дальше. Страны G20 — это 85% мирового ВВП. Экономика всего мира зависит от тех решений, которые они примут.

Большое внимание будет уделено развитию внешней торговли, которая в последние годы заметно снизилась из-за кризисных ситуаций в мировой экономике. У Китая, например, ее объем сократился где-то на $350 млрд: в 2014 году он составил $4,301 трлн, а в 2015-м — уже $3,957 трлн. И тенденция сохраняется. Поэтому очевидно, что сегодня мировой экономике требуются новые импульсы.

Кроме того, сейчас нарастает еще одна очень серьезная угроза. Многие страны, чтобы повысить свои экспортные возможности, пытаются понизить курс валют. Но если все государства займут такую позицию, то это приведет к еще большему мировому кризису.

— Хозяева саммита также придерживаются этой стратегии?

— Как показывают последние события, Китай тоже пошел по этому пути и начал снижать курс юаня для развития экспорта. Несколько дней назад курс китайской валюты к американской уже был 1:6,6 (в начале года — 1:6,22).

Что касается непосредственно G20, то Китай, разумеется, старается повысить свою роль в этой структуре. Но не менее важно для него укрепить позиции в Международном валютном фонде и Мировом банке. За последние годы Китай наряду с Индией показывает самые высокие темпы экономического роста. Поэтому Пекин пытается уговорить руководство этих организаций повысить роль развивающихся стран. В первую очередь, конечно, роль Китая.

— Известно, что президент России и председатель КНР проведут двустороннюю встречу на полях саммита. На ваш взгляд, какие темы на ней будут затронуты в первую очередь?

— У нас достаточно много общих вопросов с Китаем — как политических, так и экономических.

Сегодня серьезно обострились отношения России со странами Евросоюза и Соединенными Штатами Америки. Это проявляется практически во всем, начиная от экономических и внешнеполитических аспектов и заканчивая Олимпиадой. У Китая очень большие проблемы возникли по вопросу Южно-Китайского моря. Это так называемая проблема «коровьего языка», поскольку морская территория с архипелагом Спратли и Парасельскими островами в Южно-Китайском море, на которую претендует Китай, по форме очень его напоминают.

На мой взгляд, наши страны должны найти общий язык в решении этих вопросов, потому что дальнейшее обострение ситуации может привести к новой международной напряженности в еще одном регионе земного шара.

Кроме того, перед нами стоит еще одна серьезная проблема: у России и Китая очень высокий уровень политического сотрудничества, и очень низкий — экономического. Объем внешней торговли двух стран за 2015 год составил $67,6 млрд. В списке торговых партнеров Китая мы стоим только на 9-10 месте. Это, безусловно, требует определенной корректировки.

— За счет чего она может быть сделана?

— Прежде всего, за счет увеличения объема инвестиционного сотрудничества. Тогда вырастет и внешняя торговля. В среднем годовой объем китайских инвестиций в российскую экономику — менее $1 млрд, а из России в КНР — всего $20-40 млн.

Особое внимание надо уделять взаимодействию в области инноваций. Именно в этом направлении у нас очень низкий уровень сотрудничества, даже ниже, чем в торгово-экономическом.

— Китай набрал достаточный вес на мировой арене. Предполагаете ли вы в обозримом будущем отказ КНР от так называемой политики «лучше не высовываться» в пользу реализации своих амбиций?

— Если говорить о политике «лучше не высовываться», то она была предложена еще Дэн Сяопином. Но за прошедшие годы Китай проделал очень большой путь, и на сегодняшний день по уровню экономического развития выходит на первое место в мире. Если брать показатели ВВП по паритету покупательной способности, то Китай, согласно данным МВФ, стал лидером в мировой экономике еще в 2014 году. Если считать по валютному курсу, то он пока на втором месте.

Объективно Китай сейчас вполне может конвертировать свои экономические позиции ради политической выгоды. Именно для этих целей продвигается проект «Экономического пояса Шелкового пути» (ЭПШП). Его реализация позволит Китаю в значительной степени игнорировать создание и Транстихоокеанского, и Трансатлантического партнерств. По самым скромным оценкам, в случае реализации этого проекта объем внешней торговли Китая со странами Евросоюза превысит триллион долларов. Пока что этот показатель составляет $565 млрд.

Чтобы обойти МВФ и Мировой банк в процессе реализации ЭПШП, Китай создал Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, уставный капитал которого составляет $100 млрд, и Фонд «Шелкового пути» с уставным капиталом в $40 млрд. То есть, по сути, Китай уже сформировал свои альтернативные структуры. И на саммите G20 с большой вероятностью КНР затронет вопрос о сочетании всех четырех международных банковских структур между собой.

— Можно ли считать решение России принять участие в совместных военно-морских учениях в Южно-Китайском море косвенной поддержкой позиции Китая в вопросах спорных территорий? Существует ли для нашей страны опасность ввязаться в «чужой» конфликт?

— Безусловно, такая опасность всегда есть. Но дело в том, что мы подписали в 2001 году Договор о добрососедстве, мире и дружбе. И по этому договору Россия и Китай — партнеры, но не союзники. Два государства каждый год проводят военные учения и маневры. Где именно — на самом деле не так важно. Например, несколько лет назад совместные учения были в провинции Шаньдун, там на прилегающей акватории тоже есть участки, которые оспаривают Китай и Япония.

Более серьезное сотрудничество в этой сфере возможно, если продолжится давление мирового сообщества на Россию и Китай. На нашу страну, как известно, оно оказывается в первую очередь по вопросу Украины и Сирии. К Китаю не меньше претензий — достаточно вспомнить проблему Тайваня. Интересно отметить, что еще лет пять назад вопрос об островах в Южно-Китайском море вообще никого не затрагивал.

— Пекин выразил поддержку инициативе Москвы о создании Большого евразийского партнерства. Что вы думаете об этой идее?

— Она была выдвинута Россией еще лет десять назад. Но для того, чтобы это партнерство реализовалось, у нас должно быть не столько политическое сотрудничество, сколько экономическое, о чем я уже говорил. В тот момент, когда российское руководство ставило данный вопрос, у нас не было весомых экономических основ для реализации этой идеи. Но если к Большому евразийскому партнерству присоединится Китай, то это станет важной вехой для продвижения проекта. Развитие событий идет к тому, что, по-видимому, документ все-таки будет подписан.

— На какой базе можно реализовывать этот проект?

— На мой взгляд, его реализация должна основываться на подключении России к проекту «Экономический пояс Шелкового пути». У нас почему-то многие эксперты считают, что в Китае он не проработан и под ним нет никакой основы. Но это не совсем так. ЭПШП достаточно хорошо продуман. Есть три маршрута: северный маршрут через Россию, средний маршрут через Закавказье и Турцию, южный маршрут через Иран и Турцию.

А экономическая заинтересованность России в реализации ЭПШП достаточно высока. И одним из основных проектов является скоростная дорога «Москва-Пекин», в том числе ее первый отрезок «Москва-Казань». Так что Большое евразийское партнерство вполне осуществимо. Вопрос в том, насколько эффективно будут его реализовывать.

По инф. rosbalt.ru

Надежда Бабкина уверена: молодежь РФ тошнит от западной культуры

Интересно, что думает по этому поводу собственно молодежь (а кто её спрашивал-то?)

Число платных мест в вузах России может уменьшиться

Депутат Государственной думы, член комитета по науке и высшему образованию Ольга Пилипенко высказалась о возможном изменении количества платных мест в российских вузах. Она подчеркнула, что их число должно определяться потребностями рынка труда.

Есть надежда: торговые войны Трампа не скажутся на России

Доктора экономических наук Никита Кричевский прокомментировал новые пошлины, введенные Трампом для товаров из большинства стран мира, и их влияние на Россию.

Переработки легализуют: как будет меняться российский КЗоТ?

Российские власти собираются внести изменения в Трудовой кодекс. Поправки в первую очередь касаются увеличения нормы сверхурочной работы. Подробнее о возможных переменах рассказал юрист Юрий Митин.

Засыпаем быстро, не считая овец: совет кремлевского врача

Врач-сомнолог и эндокринолог ЦКБ Управления делами президента РФ Дарья Лебедева рассказала о простых способах, как помочь себе побыстрее заснуть.