Влад Demeshkoff. О кино, филистерстве, критике и арт-хаусе

В Иркутске мало журналистов с узкой темой, особенно если мы говорим о культуре и такой ее отрасли как кино. Все специалисты широкого профиля, а вот «мэтров» – по пальцам пересчитать можно. Влад Демешков – человек, кинорецензии которого можно прочитать почти в любой местной газете. Кроме того, почти четыреста человек регулярно читают его «Живой журнал» – там действительно можно получить самые оперативные и емкие оценки новинок кинематографа. С января в кинотеатре «Дон Отелло» открылась арт-хаусная площадка New Vision. Арт-директором проекта стал Влад Демешков. В общем, с ним давно уже было о чем поговорить…

Мы встречаемся в первом в городе вегетарианском кафе, едим десерты и слушаем аутентичную кришнаитскую музыку. Уже несколько дней мне думается, что нет ничего хуже, чем делать интервью с журналистом, потому как чисто профессионально вольно или невольно ты подвергаешься оценке. Передо мной список – листок с длиннющим списком наивных вопросов, а Влад, неторопливо разламывая странный пудинг из манной крупы, пренебрежительно высказывается о только что просмотренной российской комедии «Выкрутасы». Приучили, говорит, публику к плохому кино, в Голливуде Тимур Бекмамбетов бы выше помощника режиссера карьеру не сделал, а у нас вот звезда первой величины. Делает, мол, попсу, а все вокруг счастливы.

– Влад, давно уже хотела спросить: почему кино? Такая вроде узкая тема, но уже столько лет ты ее ведешь...

– У спортивных журналистов тоже узкая тематика, и ничего. Начну с самого начала. Кино я заинтересовался в старших классах школы. Был март месяц. Мой приятель пригласил меня в первый в городе видеосалон в Академгородке. Я посмотрел ужасное кино с ужасным качеством «Придурки из космоса» и остался мягко говоря не удовлетворен, потом сходил еще раз. Он мог бы стать последним.

И я думал, что действительно иду в последний раз. Показывали боевик «Кобра» с Сильвестером Сталлоне. Тогда он произвел на меня грандиозное впечатление. Сейчас-то я понимаю, что это был довольно банальный фильм, но очаровать 16 летнего парнишку у него получилось. А потом сложилось так, что я подряд посмотрел еще «Звездные войны» и «Чужого». И стал потерян для общества, а все карманные деньги спускал на видеосалоны.

– И сколько в то время стоило кино?

– Если сравнивать с современными ценами, это было что-то около ста рублей. Давай посчитаем, бутылка пива стоила 50 копеек (сейчас 40–50 рублей), а кино – рубль. В общем, сравнимо с сегодняшней ценой билета в кинотеатр. Учился я в школе № 62 на Курчатова, а там же кругом политеховские общаги, и на каждом шагу были видеосалоны, они репертуар заранее вывешивали, так что выбор был громадный. Были сеансы на шесть, восемь и десять вечера. Пораньше показывали семейное кино или комедии, потом боевики, а на последнем сеансе ужасы или жесткую эротику. Нет, не порно, конечно, но Тинто Брасса можно было посмотреть. «Калигулу» я на подобном сеансе и посмотрел.

Замечу, что жил я практически, как сейчас принято говорить, «на районе». Развлечений было немного: курить, пить пиво, драться с территориально «неправильными пацанами» и заниматься сексом. Помимо всего этого я вот кино смотрел. Ну и немножко учился. (Смеется).

Потом к середине 90-х видеосалоны стали закрываться. Последний был на Сухэ-Батора, и это был своего рода «мультиплекс», видеосалон с шестью комнатами! В 1995 году родители купили видеомагнитофон, и я начал смотреть фильма дома, задружился с ребятами из видеопроката, и процесс кинопотребления шел непрерывно.

В плане кино в то время я был всеядный и постоянно голодный. Смотрел до 30 фильмов в неделю. Напомню, Интернета еще не было. Начал собирать профильные издания, но они быстро умирали. А когда в 1996 году появился специализированный журнал Premiere это был просто праздник! У меня до сих пор подшивочка сохранилась с 1996 года по 2004, не хватает в ней только двух номеров, я даже сейчас помню, за какой месяц и год.

– И как получилось так, что «пацан с района» начал писать?

– Это было в 1997 году. До этого времени я «ни ухом, ни рылом» журналистики не касался. Писал, конечно, в школе сочинения «за 5 минут» на 5 баллов. Но не считал это чем-то выдающимся. Было в моей жизни много занятий от работы сторожем в детском саду до торговли паленой водкой в ларьке. А в конце девяностых в Иркутске выходила газета «Шарманка». Она мне нравилась, ребята писали про кино, музыку, компьютерные игры и неформальную культуру того периода. Причем в условиях практического отсутствия Интернета собирали вполне свежую и актуальную информацию.

И в «Шарманке» постоянно были конкурсы и викторины про кино. Для меня было своеобразным спортом в них выигрывать. Это сейчас я понимаю, что по отношению к остальным читателям поступал подло, отвечал быстрее и правильнее всех. Писал в редакцию остроумные письма, которые они с удовольствием публиковали. Потом «Шарманка» прекратила свое существование, а часть той редакции стала делать журнал «Капитал», редактор которого и предложил мне писать про кино. Ну вот я и решил попробовать.

Немногим позже газета «Что почем» начала искать новые таланты, и у них я вышел в финал конкурса. Правда, опыт работы в «Капитале» пришлось утаить, они искали авторов, что называется «от сохи». В редакции «Что почем» меня спросили «А чего, собственно, ты хочешь?». Ну я, естественно, оседлал любимую киношную тему и «процесс пошел». И вот я самостоятельно договорился с магазином «Динамик» (ребята торговали аудио и видеоносителями), они давали мне смотреть видеокассеты, а я в конце рецензии писал фразу «Редакция благодарит… название магазина, адрес и телефон». Тогдашний закон о рекламе подобные вещи не запрещал. Смотрел я тогда по 10–15 фильмов в неделю. После этого сам нашел магазин «Динамик», предложил им свои услуги. А еще позже меня позвали писать кинорецензии в «Видеоканал», и вот уже, наверное, 12 лет прошло, как я для них пишу. Хотя, может, и 11. Давно это было…

– То есть в общей сложности ты уже 14 лет пишешь про кино. И что, не надоело?

– Оно не надоедает, когда кино хорошее. Правда, чем больше времени проходит с того момента, как я посмотрел первый фильм, тем меньше картин мне нравится. С опытом начинаешь видеть недостатки, сценарные штампы, актерские и режиссерские промахи. Все меньше остается маневра для восторга. С заграничными фильмами дело обстоит еще неплохо, а на отечественный кинематограф я давно уже махнул рукой. Изредка лишь приятно удивляюсь.

– Последний раз что удивило?

– «Как я провел этим летом». И еще что-то... Забыл. Значит, не сильно и понравилось. Самое больше удивление в свое время произвела «Охота на пиранью». Шел я в кино с презрительной ухмылкой, рассчитывая на низкосортный боевик. Начался фильм как-то обыденно, полковник из спецслужб чего-то там в тайге ищет... А потом пошел такой изобретательный бред, что стало интересно, фильм превратился в изысканную пародию на жанр, а в итоге оказался просто роскошным.

Есть такие фильмы: ты смотришь больше часа, скучаешь, а последние 10 минут понимаешь, что вообще весь фильм был вообще не про то, о чем ты думал. И просто обалдеваешь! Таких картин немного, но в последнее время они появляются все чаще. И к подобным сюжетным «вывертам» я отношусь с большой приязнью. Хотя спрятать от меня некий «сюжетный сюрприз» удается очень немногим режиссерам. Обычно я за час до финала все угадываю.

– Возвращаясь к кинокритике. Ведь вроде критика вообще как жанр умирает? Любой теперь может свои доморощенные впечатления в сети излить...

– Да, это именно так. Раньше далеко не у всех был доступ к определенным фильмам. Теперь даже фестивальные премьеры появляются в Интернете с опозданием максимум в месяц. И, конечно, много людей решило, что они умеют писать рецензии. Выражая свое ИМХО, кто-то даже становится популярен. Для человека, пишущего про кино, осталось два выхода. Первый – филистерство: писать легкомысленно, поверхностно, имитируя блогерский слог, но делать это несколько качественнее и увлекательнее на уровне подачи. Как там напишут: «спойлер», «10 баллов из десяти», «фильм меня потряс» – это же не критика. А постебаться можно вполне интересно и даже донести некую мысль. И второй вариант – это следовать теории «хрустальной башни»: писать исключительно для себя и вообще не думать о таких мелочах, как читатели, резонанс и чужое мнение.

– А твой вариант какой?

– В зависимости от издания, для которого пишу: то один, то второй. Но вот на критику меня как критика я внимания не обращаю вообще.

Но ведь интересно услышать мнение других о себе и своей работе, разве нет? Интернет ведь дает ту самую обратную связь.

Когда я начинал писать для сайта «ирк.ру», да это был другой опыт, да это было интересно. Но, по сути, в Интернете работает принцип замкнутого мужского коллектива. Который без внешнего воздействия и облагораживающего влияния женщин скатывается до уровня самого младшего своего члена, а потом и еще ниже, то есть превращается в детский сад. Так уж сложилось, что общество у нас мужское: работа у всех мужская, ценности, взгляды тоже. Это не хорошо, и плохо, просто так обстоят дела. И в сети в конечном итоге любая дискуссия сводится до ясельного: «хорошо-плохо». И как следствие, либо вознесения до небес, либо до вполне себе обезьяньего «закидывания фекалиями».

Знаешь, что меня действительно забавляет? Те, кто меня никогда не видел, но читал, считают меня 20-летним легкомысленным филистером. И это значит, что я еще не превратился в 40-летнего брюзгу, хотя, по сути, должен бы был. Видимо, это от того, что я до сих пор занимаюсь тем, что мне интересно. Когда опостылеет, перестану. Хотя кого я обманываю? Нет, не перестану.

– Но ведь мнение твоих читателей часто идет радикально вразрез с твоим?

– На вкус и цвет товарищей нет. Банально, но верно. А что касается восприятия: тут количество переходит в качество. Грубо говоря, если ты сделал 77 одинаковых табуреток, то 78-я будет безусловно лучше первой. Так вот, когда я посмотрел 10 000 фильмов (дальше я просто перестал считать и записывать), я начал больше понимать, различать какие-то подтексты. А если кто-то смотрит на голубом глазу фильм с сюжетом, который повторяется за последние десять лет уже пятьсот первый раз, и приходит в восторг – как минимум он не знает контекста.

– Но сюжетов вообще со времен Шекспира не особенно прибавилось...

– Да, но можно их маскировать. Это как пересказать сказку про колобка или репку своими словами, изменив ее до неузнаваемости.

У человека есть определенный культурный опыт. И поэтому моя задача как кинокритика дать читателю информации больше, чем он получил или получит от просмотра, раскрыть какие-то нюансы. Допустим, прошел недавно фильм «Телохранитель» с Колином Фареллом. Там выходит из тюрьмы мужик, мечтает завязать с криминальным прошлым, устраивается на работу к кинозвезде-затворнице... Сколько таких сюжетов мы видели? Фильм сам по себе довольно корявый и сценарий плох. А на самом деле, был в тридцатые годы прошлого века фильм «Сансет Бульвар» со схожим сюжетом, и «Телохранитель» снят как своего рода оммаж (дань уважения) той ленте. Когда ты знаешь такие тонкости, ты смотришь уже другими глазами, тебе становится интересно разглядывать, как сказал герой «Криминального чтива» «эти маленькие отличия».

– А как тебе вот все эти снобские настроения из серии: телевизор я не смотрю, Голливуд не ем, все это показное эстетство, которым сейчас принято кичиться?

– Ты идешь в столовую и ешь суп за 30 рублей, а в ресторане за триста, и ты не возмущаешься. Это разные супы, приготовленные из разных ингредиентов. То же и с кино. Хотя на самом-то деле, кино в Голливуде готовится по вполне строгому рецепту. Сексуальность, например, там строго регламентирована. Как только фильм попадает в категорию 16+, можно попрощаться с кассой. Такие ограничения отчасти влияют на развитие таланта, то есть режиссеры начинают изобретать что-то и выкручиваться. В ограниченных условиях растет качество, слабые не выживают. Но да, я могу повозмущаться, когда фильм ниже определенно уровня. Есть, например, уровень «Властелина колец», и эту планку нужно держать. Разумеется, когда у тебя есть 100–150 миллионов на производство. Просто стыдно тратить такие деньги на худшее по качеству кино. Ну а как дань эстетству для людей, считающих себя интеллектуалами, ввели понятие «арт-хаус». Искусственно, в общем-то, ввели. И замечу, что сам по себе лэйбл «арт-хаус» далеко не гарантирует, что это хорошее и качественное кино.

– Но смотреть и понимать арт-хаус пафосно и модно?

– Но так-то человек не всегда понимает, что происходит на экране. Реально не понимает. У него нет, возможно, всех культурных подтекстов, он не понимает все аллюзии. Но даже если он ничего не понял, признаться в этом будет стыдно. Так что надо сделать вид, что все понял и оценил.

По большому счету, каким бы кино не было, арт-хаусным или обычным боевиком, если ты при просмотре переживаешь за главного героя, тебе с ним страшно, стыдно или весело, фильм работает на твои эмоции. И это кино. Точнее КИНО. Ты должен от фильма получать удовольствие. У меня это удовольствие всегда немного меньше, чем у неподготовленного зрителя, но я в этом честно признаюсь.

– Если арт-хаус мало кто на самом деле понимает, то что, получается, что проект New Vision в киноклубе «Дон-Отелло» – просто площадка для снобов?

– Тут все дело в фильтре. Нефильтрованный арт-хаус это, сама понимаешь, нечто непредсказуемое. Хотя для снобов вроде и так сойдет. Но не так все обстоит в программе New Vision. Тут отбирать кино буду я. Обещаю, «дерьмо» не пройдет. Фильмы будут либо хорошие, в смысле качественные, либо резонансные, вызвавшие некий кинематографический и общественный интерес. Различные споры и толкования.

– Тебе не кажется, что зрителя сегодня сложно чем-то удивить?

– Да ну. (Влад внезапно протягивает к моему носу указательный палец, и от неожиданности я улыбаюсь – авт.) Вот если я сейчас покажу тебе палец, ты засмеешься. Вот ты уже смеешься. То есть есть какие-то механизмы, которые при грамотном использовании вызывают у публики определенные эмоции. А что касается «Дон Отелло», то тут мы будем, скорее, не удивлять, а угощать. Публика же будет лакомиться. Ну это у кого вкус есть. У остальных будем этот самый вкус развивать. Это не больно. Скорее приятно.

– 500 рублей за билет на арт-хаусное кино в «Дон Отелло»? Не слишком ли дорого для простых смертных? Не ограничится ли проект одной лишь богемной и светской тусовкой, которая далеко не факт, что есть у нас в городе.

– А что в этом радикально плохого? По своему опыту могу сказать, что да, светская тусовка у нас есть, но не могу в полной мере оценить ее объемы. С другой стороны, 56 мест в зрительном зале. Фактически это 25 зрителей, которые придут в кино с кем-то. Такое количество культурных людей наверняка в Иркутске есть. И я не думаю, что они настолько материально не обеспечены, чтобы цена в 500 «рэ» их остановила. Это же взрослые люди. Притом те люди, которые могут себе позволить заплатить за комфорт, за удобное кресло и за то, что во время просмотра никто не будет ржать у них над ухом, грызть семечки, ходить по ногам, блевать в проходах и трепаться по мобильнику.

– Долгое время самой неформальной площадкой для ценителей считался «Дом кино», не потеснит ли их «Дон Отелло»?

– У них останется своя аудитория. Например, студенты иняза, они у нас традиционно особенно неформальные, они ходили и будут ходить. Наши аудитории не пересекаются. Возвращаясь к твоему вопросу о цене: 500 рублей – это не так дорого на самом деле. То есть да, и я сам когда-то считал, что цена завышена. Пока сам не сходил в «Дон Отелло». Оценил комфорт и удобство этого зала и понял, да, нормальная цена. Да, это в два раза дороже, чем в обычном кинотеатре. Но ведь в сравнимом по комфорту с креслом в «Дон Отелло» бизнес-классе в самолете вы разве платите в 2 раза больше? Может, в три? В 10, а то и в 20 раз! Вот что дорого! Ну а что такое сегодня пятьсот рублей? Две кружки пива в модном пабе? Блок сигарет? И это притом, что цена на билет в киноклуб не менялась уже несколько лет. Это даже дешевле, чем билет в цирк! Так что цифра 500 – чисто психологический порог.

– Реально ли в принципе в нашем городе зарабатывать на культуре, как ты считаешь?

– Стопроцентной гарантии, что проект будет коммерчески успешным, не может дать никто. Все эти агентства рекламные, которые гарантируют стопроцентное попадание рекламы в целевую аудиторию, занимаются чистой воды шарлатанством. Невозможно предугадать с точностью целевую аудиторию, особенно если мы говорим о культуре. Например, два года назад Владимир Демчиков привозил в Иркутск певицу Изабель Жеффруа. Концерт был потрясающий, девушка великолепная, но тогда это как-то не все оценили. А теперь эта девушка известна всему «Ютюбу» как Zaz, слушает каждый второй юзер. А где все были два года назад? Это как рулетка. С фильмами примерно та же самая картина.

– Но в отличие от живого концерта кино гораздо проще скачать из Интернета...

Кино сделано для того, чтобы его смотреть в кинотеатре. Прочее при всем кажущемся удобстве – суррогат. Смотреть на ноутбуке – это совсем не то. А есть ведь сейчас люди, которые, я уверен, вообще никогда в кино не ходили. И те, кто смотрит не в той форме подачи – многое теряют. Если сравнить примитивно, это как секс в презервативе и без него – разные же вещи, что бы там реклама ни говорила.

Я сам в конце прошлого года на протяжении пары месяцев был настолько занят, что в кино ходить было совершенно некогда. Качал в Интернете и смотрел на мониторе (а он у меня довольно большой и картинку выдает очень качественную + звуковая система 5.1) и так через эти два месяца соскучился по кинотеатру, что буквально бегом туда побежал! Смотреть фильм в кинотеатре, это особый кайф!

К тому же если говорить о доступности, в Интернете легко найти массовое кино, а действительно хорошие и редкие фестивальные фильмы часто выложены, но практически недоступны на тех же «торрентах». Если на раздаче ноль человек.

– Распутин, Вампилов, драмтеатр, 130 квартал, мы позиционируем себя отчасти как культурную столицу Восточной Сибири... И вот все задаюсь вопросом, культурный ли вообще город Иркутск?

– В начале 2000-х выходил местный сборник статей социологических. Одна из них была о том, на каких людей похожи города. Сделано было все на основании соцопросов. Так вот, вышло, что Иркутск – это плешивый интеллигент в очках в старомодной оправе, в стареньком костюме, но вычищенных ботинках. В нем есть и свой снобизм, и эстетство, но он крайне осторожно относится ко всему новому, тому, что не укладывается в его рамки. Гордится своей родословной и при всей консервативности взглядов жутко хочет казаться либералом. Разве не похоже?

Второе, о чем не стоит забывать – Иркутск город молодежный и студенческий. Мы притягиваем молодежь из районов области. И даже из соседних регионов. А им разве нужно в театр или в филармонию? Они предпочитают ночные клубы. Другое дело – по какому пути развития они пойдут, что выберут. Это важно. Есть люди, которые сознательно себя остановили в развитии, опростились. И у них все в порядке. Альтернатива была, можно было расти, но они решили вот так. К чему это все? Да к тому, чтобы у иркутян была возможность получить развлечения по запросам. А у нас она на уровне города далеко не всегда есть. Даже в кинотеатры попадает далеко не все то, что идет в столичных кинотеатрах. в Москве.

– Влад, вот ты много про кино знаешь. А сам начать снимать кино не собираешься?

– При нынешнем развитии технологий уже сейчас фильм хорошего качества может снять любой . Мне тут Юра Дорохин рассказывал, как он один из самых красивых планов в фильме «Сатисфакция» снимал. Он это сделал на объектив от фотоаппарата! Так что в наше время нужен только грамотный сценарий, толковый оператор и небездарные актеры. Только вот бума и всплеска кинопроизводства что-то незаметно. А потому что лень и инертность способны задавить любой талант. Так что возможность стать режиссером более чем реальна, практически у любого. В том числе и у критиков…

Однако многие критики, имея в виду пример Трюффо и Годара, впадают в ересь всезнайства и берутся снимать кино самостоятельно. Часто хорошее. Талантливое. Но интересное только критикам. Я себе такого не желаю. Руки пока не чешутся, а мне пока не надоело кино смотреть. Как надоест, начну снимать. (Смеется) А тебя позову делать репортаж со съемочной площадки!