Взрослые и дети

Для тех, кто не понял, поясняю, что Новосибирск частенько зовут Энском или даже «городом N».

Новосибирск любят сравнивать с Чикаго. Как Чикаго в XIX веке показал рекордные темы роста численности городского населения, так и Новосибирск стал рекордсменом в XX веке. Городовичок и Обинушка это такие дети, что-то вроде героев советского детского фильма «Новогодние приключения Маши и Вити». Запускали их на орбиты городской жизни, судя по всему, до начала массовой истерии, связанной с борьбой с педофилией. Сейчас не уверен, что на такое решились бы. Так вот я подумал, что если бы такие дела творились в Чикаго, то там детскими персонажами-проводниками городской идентичности могли бы выступать «чикагские мальчики».

Опять же поясню, что так называли группу экономистов, строивших в Чили экономику свободного рынка при несвободном Пиночете. Потом так прозвали всех экономистов, исповедующих доктрину «шоковой терапии», включая ельцинских младореформаторов.

Иркутские спецы по сотворению городских идентичностей рассказали мне, что у нас тоже рассматривался вариант городского персонажа детского возраста. И он должен был прозываться… Иркутёнок Кузя. Да-да, именно так. Чтобы понять от какого позора судьба уберегла Иркутск с этим Иркутёнком Кузей, позволю себе процитировать отрывок из легенды (у пиарщиков и маркетологов такие легенды на профессиональном сленге называются «гонево»), которая под него создавалась: «Наш малыш очень любит кушать кукурузки и однажды мы его поймали за этим занятием».

Легко вообразить, как над Иркутском смеялась бы страна, появись здесь любитель кукурузы Иркутёнок Кузя.

Что касается Новосибирска, то они там упускают отличный образ (правда достаточно «взрослый»), которым можно было бы брендироваться, маркетизироваться и визуализироваться. Еще одно модное слово вспомнил: коммодифицироваться. Это все про одно – про продажу образа города внешнему и внутреннему потребителю.

Так вот по легенде президент Франции Шарль де Голль, которого привезли в Новосибирск, высказался про дикорастущий город советской науки так: «Босяк в шляпе». Эх, новосибирцы, такой прекрасный образ не используют! Понятно, что для мегаполиса такой образ не очень удобен, но хоть бы подарили кому.

Иркутску, кстати, не подошло бы. Иркутск – не босяк. Иркутск это франт в шляпе, нагнувшийся стереть грязь со штиблет. Нагнулся и… тут с него слетела шляпа.