Университет гражданского мира |
Автор: Сергей ШМИДТ, Langobard |
30.10.2013 10:29 |
В Иркутске бытует сразу несколько, как сказали бы шибко умные люди, «этиологических мифов» - мифов, разъясняющих причину неоткрытия в Иркутске первого сибирского университета. Этот досадный факт связывают, например, с «великим пожаром» 1879 года. Сгорело полгорода. Иркутянам надо было отстраивать город заново, поэтому они уговорили столичное начальство не обременять их «университетским проектом». У местного сообщества просто не было возможностей как-то финансово довложиться в университет. Университет достался Томску (которому, правда, потом не достанется железная дорога). Другая версия - политическая. Во второй половине XIX века студенческий стиль жизни мало чем напоминал нынешний. Тогдашний студенческая жизнь предполагала субкультуру атеистического нигилизма, чтение нелегальной литературы, проявление активности в нелегальных политических кружках – то есть, могла смутить не только самодержавие с православием, но и самую, что ни на есть «народность». То бишь простых обывателей, особенно купечество, заинтересованное в мирном бизнесе, а не в исправлении общественных пороков революционно-политическими методами. Согласно иркутской легенде, иркутское купечество проявило свой лоббистский максимум, то есть повлияло на власти таким образом, чтобы Иркутск был избавлен от «геморроя», именуемого университетом и студенческой жизнью. Это все легенды, конечно. Если и искать в них правду, то найдешь лишь крупицы. Тем не менее, чего уж греха таить, некоторый комплекс «вечно второго» (в Сибири) в Иркутском университете был всегда. Второй его комплекс, болезненно ощущавшийся в советские времена, был связан с тем, что университет открылся в годы гражданской войны и, что особенно обидно, тогда, когда в Иркутске господствовала не революция, а самая, что ни на есть контрреволюция. «Колчаковский у нас университет», - могли полушепотом сообщать студентам преподаватели. Десоветизация избавила от этого комплекса, романтизация образа Колчака слабо отразилась на брендовой стороне Иркутского университета. Мне вовсе не хочется как-то призывать к вживлению противоречивого контрреволюционного адмирала в образ Иркутского университета (тем более, формально университет был открыт Сибирским Временным правительством, то есть до того, как Колчак стал «Верховным правителем»), но на один важнейший, на мой взгляд, момент в генезисе университета я хотел бы обратить принципиальное внимание. Иркутский университет открывается осенью 1918 года – во время и среди разгорающейся гражданской войны. Я просто не знаю других таких случаев в истории высшего образования. Случаев не закрытия, а открытия университета во время жесточайшего и кровопролитнейшего гражданского конфликта. Университет рождается как символ и залог неизбежности преодоления братоубийственной войны, залог достижения гражданского примирения и перехода от принципа конфликтности к принципу совместности. Образование и война это в каком-то смысле взаимоисключающие понятия. Образование нуждается в мире и его высокий смысл заключается в продуцировании основ мира, в первую очередь - гражданского мира. Иркутский университет, видимо, единственный университет в мире, который может появлением своим символизировать торжество высших ценностей образования над антиценностями войны и саморазрушения. Основной (единственный?) бренд Иркутского университета – классика, его именуют чаще всего классическим университетом. Мне сдается, что этот бренд вполне может быть дополнен брендом «университета гражданского мира». Университета, родившегося в условиях войны, но родившегося как бы против войны как таковой. Чуть не забыл приписать, к чему весь этот разговор. 27 октября Иркутского государственному университету, в простонародье известному как ГОС, исполнилось 95 лет. Эта неделя – праздничная, юбилейная. |