Снежный апокалипсис, перешедший в политический катарсис

На улице обозначились некоторые признаки укрепления позиций весны. По крайней мере, глядя в календарь, можно задумываться уже даже не о весне, а о лете.

Я же все нахожусь под впечатлением от случившегося в ночь на 29 апреля. Точнее, от того, что я наблюдал в городе день спустя – 30 апреля, в субботу. Тем, кто успел подзабыть, напомню, что случилась в ночь на 29 апреля невероятная красотища. Снежный буран с молниями. Очень-очень красиво все это смотрелось, разумеется, из окон благоустроенных квартир. Короче, Иркутску природа тогда влепила разом какое-то невообразимое количество норм снежных осадков.

Во мне же, через день после этих событий, снежный апокалипсис отразился политическим катарсисом. Еле преодолел последствия. Я честно скажу: всю жизнь я был человеком, очень далеким от либеральных убеждений. То есть исправно веровал в организующую, управляющую и вдохновляющую роль институтов государственной власти. И опять же исправно не веровал в «чудеса рынка» и частнокапиталистического хозяйственного уклада. Все либеральные партии, например, считал «партиями жуликов и воров» (черт побери, никак не могу вспомнить, где я подцепил это выражение?). Одним словом, была мне свойственна добротная левизна, сложившаяся из советского воспитания в детстве и юношеского увлечения «левацкой» молодежной контркультурой 1960-х. 1917-й и 1968-й годы – важнейшие даты мировой истории для меня. Короче, соратники по убеждениям поймут.

В субботу (акцентирую, что в выходной день) 30 апреля я передвигался по городу, который был плотно напичкан артефактами экстремального снегопада. И жалел, что нет при мне видеокамеры, с помощью которой я бы мог снять пропагандистский фильм либерального, даже либертарианского содержания. И продать его либералам, ибо лучше агитационного материала для своих сомнительных идей они не нашли бы никогда.

Камеры не было. Поэтому перескажу своими словами.

Солнечное и снежное утро. Город утопает в жутких сугробах. На магистралях снег растаскивают, разбрасывают движущиеся автомобили, а вот во дворах царит настоящая Антарктида. Снег не убирает никто. Точнее его убирают, но только возле банков, павильонов, супермаркетов, то есть всяческих частнокапиталистических субъектов хозяйственной деятельности. Убирают работники этих самых «хозяйственных субъектов». На улицах, тем более во дворах никакой снегоуборочной техники, никаких привычных дворников стиля «Наша родина – СССР».

Машина, в которой я ехал, свернула на сквер Кирова и… О чудо! Я увидел роскошное наступление боевой снегоуборочной техники, укрепленной оранжево-таджикской инфантерией. И вся эта армия разгребала снег вокруг Серого дома, местообитания губернатора и Законодательного собрания.

Никакие тяжелые девяностые годы не наносили столь сурового удара по моим антилиберальным убеждениям, как эти картинки. В моем сознании возникла мысль, которая, как я понимаю, в сознании породистого либерала присутствует даже не в виде мысли, а в виде мысленной окаменелости: а способно ли государство на что-нибудь, кроме как собирать налоги и взятки?

Слава богу, ехал я на работу. У меня на работе несколько томов Ленина сохранилось. Как приехал, сразу приложил к ним ладони. К одному томику даже лбом приложился. Вроде отпустило. Но осадок остался.