Две России

Собирался написать сегодня об интервью губернатора Иркутской области С.Г. Левченко телеканалу «Россия-24», но приходится уступить сегодняшний понедельник другой теме. В конце концов, губернатор никуда не убежит, о чем, собственно, и писать собирался. В следующий понедельник попробую вернуться к отложенной теме.

В далекие девяностые довелось мне побывать в РГГУ (Российском государственном гуманитарном университете) на лекциях очень популярного тогда философа Валерии Подороги. Валерий Подорога читал лекцию об Альберте Шпеере – главном архитекторе нацистской Германии – и рассуждал о феномене «руинозного сознания». Дело в том, что вожди третьего рейха давали установку своим архитекторам строить главные здания такими, чтобы они не просто выглядели величественно для современников, но и выглядели особенно величественно через тысячелетия, когда время превратит их руины. Примерно так круто, как выглядят руины Колизея и прочей античной прекрасности.

Да простят меня поклонники Советской Атлантиды за переход от нацистской Германии к делам советским. Знаю, что такое задевает «советских людей». Сам я отнюдь не зоологический антисоветчик. Просто, будучи на выходных в городе Тулуне, я вспоминал об этой теории «руинозного сознания» Подороги.

Там, в Тулуне, я увидел с близкого расстояния «Россию, погибшую в девяностые». Три мёртвых, растасканных до развалин завода. Гидролизный завод, стекольный завод, хлебзавод. Советская власть построила их таким образом, что они видны практически отовсюду в маленьком, оставшемся без каких-либо перспектив городе. Построила так словно специально, чтобы эти развилины напоминали о стране, которой больше нет. Правда, получились не величественные, как начальство наказывало Шпееру, а горькие развалины.

• Город Тулун, Иркутская область. Фотография П. Ребрикова

От каждого второго или, по крайней мере, третьего в Тулуне можно услышать, что его или её родители работали на каком-то из этих заводов. И тревожные слухи о том, что обновленная федеральная трасса пройдет мимо Тулуна, а, значит, исчезнет еще и возможность зарабатывать в придорожных кафе и шиномонтажках.

Я слушал все это и думал не про девяностые, а про то, что было после. Про то, что именно эта «Россия убитых заводов» не упустила потом своего шанса отомстить - поддержала и «возвращение государства», политические, да и культурные «заморозки», поддержала закручивание гаек и незаурядного авторитарного лидера – персонального символа всего этого. Ухватившись за это всё, «Россия убитых заводов» отомстила и за то, что убили её прошлое, и за то, что убили её будущее. Месть этой России - важная составляющая того, что началось в нулевые и длится по сей день.

Я смотрел на все это и думал о том, что в это же время по всей стране, в том числе и в Иркутске (на площади «50 лет Октября»), кипели-бурлили «неДимонинги» - митинги против коррупции, во славу Лёши Навального. На них возмущалась и ругалась другая Россия, не понимающая «Россию убитых заводов». Этой другой России не приходит в голову пообещать «России убитых заводов», что не повторить её трагедии это первейшая задача требуемых ею перемен, а борьба с премьер-министром и его боссом это все-таки задача номер два. «Россия убитых заводов», не слыша таких заверений, не верит «России перемен» и особых шансов, если не на взаимопонимание сторон, то на элементарную коммуникацию между ними - нет.

Как им жить дальше-то?

Понятно, что лучше бы им, таким разным, жить на какой-то дистанции друг от друга, но как создать и обустроить эту дистанцию? Велика Россия, а отступать друг от друга в ней некуда.

О чем воюют маленькие страны?

Конфликт между Таиландом и Камбоджей — это не просто спор о границе.

Можно ли избежать ударов по российскому интернету?

Как пишут специалисты в области гражданское авиации, единовременные потери «Аэрофлота» после недавней хакерской атаки составили 250 млн рублей. Это то, что есть уже сегодня, то есть отмененные рейсы, пропавшие у пассажиров билеты и так далее. Всего же хакеры, которые в цифровом контуре национального авиаперевозчика сидели около полугода, нанесли ущерб порядка миллиарда рублей.

«Традиционные ценности» как оружие неоколониализма

Поддерживать архаику среди покоренных народов более выгодно, чем прививать им ценности цивилизованного общества.

Эвтаназия: дискуссионное право умереть самому

В современном мире, где продолжительность жизни неуклонно растет, а медицина совершает чудеса, все острее встает вопрос о качестве последних этапов человеческого бытия.

Когда ИИ-модель — это не инновация, а сигнал тревоги

Американский Vogue — эталон стиля и законодатель мод — оказался в центре тихого, но очень знакового скандала. Причиной стал рекламный макет в августовском номере журнала, на котором красовалась модель, сгенерированная нейросетью.